то как все есть и как оно могло бы быть. Но сейчас его уже никто не слушает. Гномы из Аз Свелдн рак Ангуин горды и упрямы. В большинстве случаев, они бы остались верны Вермунду, в независимости от того, что могли бы сказать или сделать другие кланы, но попытка убить гостя – это непростительное преступление. И вовсе не все из Аз Свелдн рак Ангуин ненавидят тебя так же как Вермунд. Я ни за что не поверю, что они добровольно отрекутся от остатков своего народа только для того, чтобы защитить Гримстборитха, потерявшего остатки чести. Возможно это займет годы, но в конце концов они обернутся против него. Я уже слышал, что многие из клана избегают Вермунда, несмотря на то, что их самих тоже избегают.

– Как думаешь, что с ним будет?

– Он смирится с неизбежным и уйдет в отставку, иначе в один прекрасный день его отравят или воткнут кинжал между ребер. Так или иначе, он больше не угроза для тебя как лидер Аз Свелдн Рак Ангуин.

Они продолжали разговаривать, пока Орик не закончил первые несколько этапов создания своего Эрокнура и не был готов положить его сохнуть на свою палатку. Когда Орик поднялся на ноги и поднял свои ведро и палку, он сказал: – Я очень благодарен тебе за то, что выслушал меня, Эрагон. И ты тоже, Сапфира. Как бы странно это не звучало, но только с вами двумя я могу говорить откровенно. С остальными же…, – он пожал плечами. – Еще чего.

Эрагон тоже встал на ноги:

– Ты наш друг, Орик, будь ты королем гномов или нет. Мы всегда рады поговорить с тобой. И ты знаешь, ты не должен волноваться по поводу того, что говорят другие.

– Да, я знаю это, Эрагон, – Орик покосился на него. – Вы активно участвуете в происходящем в этом мире, но пока еще не улавливаете все те мелкие интриги вокруг вас.

– Меня это не интересует. К тому же, сейчас есть и куда более важные дела.

– Это хорошо. Всадник должен стоять в стороне от всех остальных. В противном случае, как ты можешь судить о вещах самостоятельно? Я никогда не ценил независимость Всадников, но теперь я буду, хотя бы для корыстных целей.

– Я не полностью независим, сказал Эрагон. Я поклялся и тебе и Насуаде.

Орик наклонил голову. – Правда. Но ты не в полной мере часть варденов или Ингиентум, если на то пошло. Как бы то ни было, я рад, что я могу доверять тебе.

Эрагон улыбнулся:

– Как и я.

– В конце концов мы названные братья, не так ли? И братья должны прикрывать спины друг друга.

'Вот, что они должны', – подумал Эрагон, хотя и не сказал это вслух. – Названные братья, – согласился он и хлопнул Орика по плечу.

Позже в этот день, когда казалось все менее вероятным, что Империя нападет на Драс-Леону за несколько оставшихся светлых часов, Эрагон и Сапфира отправились на тренировочное поле позади лагеря варденов.

Там Эрагон встретился с Арьей, как он это делал каждый день, начиная с прибытия в город. Он расспросил ее, и она в кратце рассказала, что застряла на утомительной конференции с Нусуадой и Орином еще до рассвета. Затем Эрагон выхватил меч и Арья сделала тоже самое, и они заняли позиции друг против друга. Для разнообразия, они заранее договорились использовать щиты, это было ближе к реальным боевым условиям, и представляло собой долгожданный элемент разнообразия в их поединках.

Они кружили друг с другом короткими, плавными шагами, двигаясь как танцоры по неровной земле, ощупывая путь ногами и никогда не смотря вниз, никогда не отрывая взгляд друг от друга.

Это была любимая часть Эрагона в их боях. Существовало что-то глубоко интимное во взгляде в спокойные, уверенные глаза Арьи, и в ее ответном взгляде на него с той же степенью внимания и силой. Это могло привести в замешательство, но ему доставляло удовольствие ощущение связи, возникшей между ними.

Арья вступила в бой первой, и в следующую секунду Эрагон сгорбился под неестественным углом, ее лезвие было приставлено к левой стороне его шеи. Было болезненно ощущать меч, прижатый к коже. Эрагон оставался неподвижным, пока Арья не прекратила напор и не позволила ему встать на ноги.

– Это было медленно, – сказала она.

– Как тебе удается быть лучше меня? – прорычал он, явно недовольный.

– Потому что, – ответила она, делая ложный выпад к его правому плечу, в результате чего он поднял щит и в страхе отпрыгнул. – У меня более сотни лет практики. Было бы странно, если я была не лучше тебя сейчас, не так ли? Ты должен гордиться тем, что вообще можешь противостоять мне. Мало кто может.

Брисингр засвистел в воздухе, когда Эрагон нанес удар по основанию ее бедра. Раздался громкий звон, когда она предотвратила удар своим щитом. Она ответила ему ловким крученым ударом, который пришелся на его запястье с мечом и вызвал пронизывающие иглы, взбирающиеся по его руке и плечу к основанию черепа.

Поморщившись, он прервал контакт, надеясь на кратковременную передышку. Одной из проблем борьбы с эльфами было то, что из-за их скорости и силы они могли нападать на противника и вступать в бой на расстояниях значительно больших, чем любой человек. Поэтому, чтобы быть в безопасности от Арьи, он был вынужден отойти от нее по крайней мере на сто футов.

Прежде чем он успел увеличить дистанцию между ними, Арья вскочила вслед за ним, сделав два летящих шага, ее волосы развивались позади нее. Эрагон замахнулся на нее, когда она была еще в воздухе, но она увернулась так, что его меч прошел мимо ее тела, так и не достигнув ее. Затем она проскользнула мимо щита под его руку и швырнула щит прочь, оставляя грудь совершенно беззащитной. Настолько быстро, насколько это возможно, она подняла свой меч и приставила его к шее Эрагона, на этот раз прямо под подбородком.

Она держала его в такой позиции, ее большие, широко поставленные глаза были всего в нескольких сантиметрах от него. В ее выражении были свирепость и пристальность, которые он не был уверен как интерперетировать, но это дало ему передышку.

Тени, казалось, порхают по лицу Арьи, она опустила меч и отошла.

Эрагон помассировал горло. – Если ты знаешь так много о фехтовании, – сказал он, – тогда почему бы тебе не научить меня драться лучше?

Ее изумрудные глаза загорелись еще с большей силой. – Я пытаюсь, – ответила она, – однако проблема не здесь. – Она постучала своим мечом по его правой руке. – Проблема здесь, – она постучала мечом по его шлему, звеня металлом об металл. – И я не знаю, как еще научить тебя тому, что ты должен знать, кроме того как снова и снова указывать тебе на твои ошибки, пока ты не прекратишь совершать их.

Она снова прикоснулась мечом к его шлему.

– Даже если это означает, что мне придется избить тебя до синяков, чтобы добиться этого.

То, что она продолжала побеждать его с такой регулярностью, задевало его гордость гораздо больше, чем он сам был готов признаться, даже Сапфире, и это заставляло его сомневаться, сможет ли он одержать победу над Гальбаториксом, над Муртагом, или над любым другим действительно грозным противником, будет ли он полным неудачником в единоборстве с ними без помощи Сапфиры или его магии.

Обойдя Арью, Эрагон отошел от нее примерно на десять ярдов.

– Ну? – сказал он сквозь сжатые зубы. – Давай же. – И он низко присел, приготовившись к к следующей атаке.

Арья сощурила глаза, что придало ее угловатому лицу злое выражение. – Ну хорошо.

Они бросились друг на друга, издавая боевые кличи, и по полю эхом раздавались звуки их яростной схватки. Раунд за раундом они бились, пока не устали, не вспотели и не покрылись пылью, и пока Эрагон не был исполосован болезненными рубцами. И все же они продолжали бросаться друг на друга с мрачным выражением лица, в их борьбе все еще была решимость. Ни один из них не просил прекратить этот жестокий, полный избиений, поединок, и ни один из них не предложил.