Боль.
Мучительная, ужасающая боль, подобных которой он никогда не испытывал. Боль настолько интенсивная, что он бы отрезал собственную руку, чтобы ее остановить. Он чувствовал, как будто раскаленная кочерга была зажата в спину.
Он не мог двигаться…
Он не мог дышать…
Даже самое незначительное движение приносило ему много страданий
Тени упали на него, и он услышал крики Балдора и Дельвина, тогда Бригман что то говорил всем людям, хотя Роран не мог понять это.
Боль вдруг увеличилось в десять раз, и он заорал, что только сделало хуже. С усилием воли он заставлял себя оставаться абсолютно неподвижным. Слезы текли из уголков его закрытых от боли глаз.
Затем Бригман начал с ним говорить:
– Роран, у Вас стрела в спине. Мы попытались поймать лучника, но он сбежал.
– Больно… – зашипел Роран.
– Это потому, что стрела попала по одному из ваших ребер. Она бы прошла насквозь в противном случае. Вам повезло, еще бы дюймом выше или ниже, и она бы пробила ваш позвоночник и лопатки.
– Вытащите ее, – сказал он сквозь стиснутые зубы.
– Мы не можем; стрела имела игольчатую наконечник. И мы не можем протолкнуть ее на другую сторону. Она должна быть вырезана. У меня есть некоторый опыт работы с этим, Роран. Если Вы доверяете мне, чтобы я орудовал ножом, я могу сделать это здесь и сейчас. Или, если хотите, мы можем подождать, пока не найдем вам целителя. Там где-то во дворе должны были быть один или два.
Хотя ему не очень то хотелось отдавать власть над собой Бригману, Роран больше не мог терпеть боль, поэтому он сказал:
– Сделайте это здесь…Балдор?…
– Да, Роран?
– Возьмите пятьдесят человек с собой, и найдите Халстеда. Что бы ни случилось, он не должен сбежать. Дельвин…останься со мной…
Короткая дискуссия произошла между Балдором, Дельвином и Бригманом, из которой Роран слышал лишь разрозненные слова. Затем большая часть варденов покинула атриум, в котором стало заметно тише.
По настоянию Бригмана команда воинов принесла стулья из соседней комнаты, ломая их на кусочки, и сооружая костер с подкладкой из насыпи гравия рядом со статуей. В огонь был помещен наконечник кинжала, который, Роран знал, что Бригман будет использовать, чтобы прижечь рану на его спине после удаления стрелы, чтобы он не истек кровью.
Пока он лежал на жесткой и скрипящей скамье, Роран сосредоточился на контроле своего дыхания, с медленными, мелкими вдохами-выдохами, чтобы уменьшить боль. Это было трудно, он очистил свой ум от всех других мыслей. То, что было и что может быть уже не важно, только постоянный приток и отток воздуха через нос.
Он почти упал в обморок, когда четверо мужчин подняли его со скамьи и перевернули его лицом вниз. Кто-то заткнул его рот кожаной перчаткой, усилив боль его порванных губ, в то время как грубые руки схватили каждую из его ног и рук, выпрямили и удерживали их на месте.
Роран поглядел назад, чтобы увидеть, что Бригман оускался на колени около него, держа кривой охотничий нож в одной руке. Нож начал спускаться, и Роран закрыл глаза снова и закусил посильнее перчатку.
Он вдохнул.И выдохнул.
А потом время и память перестали для него существовать.
ПЕРЕРЫВ
Роран сутуло сидел с краю стола, забавляясь с украшенным рубинами кубком, в который он пристально всматривался без особого интереса.
Ночь наступила, и единственным источником света в богатой по убранству спальне являлись две свечи на столе да огонь, пылающем в очаге у пустой кровати под балдахином. Стояла тишина, за исключением треска изредка доносившегося от горящих поленьев.
Слабый солёный бриз доносился через окна, разделённые тонкими белыми занавесами. Он повернул лицо, поймав ветерок, прикасающийся к его воспалённой коже.
Через окна он мог видеть размещённый перед ним Эроуз. И там и здесь смотрители патрулировали улицы на перекрёстках, но в остальном город был тёмным и подвижным – так необычно для каждого, кто мог скрываться в своих домах.
Когда ветер утих, он сделал еще один глоток из кубка, наливая вино прямо в горло, чтобы не глотать. Капля попала на порез его нижней губы, и он напрягся и затаил дыхание, ожидая пока боль исчезнет.
Он поставил кубок и наполовину пустую бутылку вина на стол, рядом с тарелкой хлеба и бараниной, потом взглянул в зеркало, поставив его вертикально между двумя свечами. Оно по-прежнему ничего не отражало, кроме его собственного измученного лица, избитого, окрававленного, и с немалой частью отсутствующей бороды на правой стороне.
Он отвернулся. Она связалась бы с ним, когда смогла. А пока он будет ждать. Это было всё, что он мог сделать; ему было слишком больно, чтобы спать.
Он снова поднял кубок и стал крутить между пальцами.
Время остановилось.
Поздно вечером, зеркало замерцало, словно озеро ртути, покрытое рябью, заставив Рорана моргнуть и посмотреть на него сквозь мутные, полузакрытые глаза.
Форма лица Насуады приняла вид слезинки, выражение её лица было серьёзным, как никогда.
– Роран, – сказала она вместо приветствия своим ясным и сильным голосом.
– Госпожа Насуада. – Он насколько смог выпрямился у стола, который был длиной всего лишь несколько дюймов.
– Вы не были схвачены?
– Нет.
– Насколько я знаю, Карн сейчас мертв или тяжело ранен.
– Он погиб во время схватки с другим магом.
– Мне очень жаль это слышать… Он был хорошим человеком, и мы не можем терять каждого из наших магов. – она помолчала минуту. – Как Эроуз?
– Город наш.
Насуада приподняла брови. – Действительно? Я впечатлена. Расскажи мне как прошло сражение? Вы действовали в соответсвии с планом?
Чтобы уменьшить неудобства разговора, Роран, двигая челюстью насколько мог, вспоминал свой путь за последние несколько дней, начиная с его приезда в Эроуз к одноглазому человеку,который напал на него в шатре, разрушения плотины на мельнице, как Вардены пробивались через Эроуз, а также поединок Карна с вражеским магом.
Затем Роран рассказал, как он был ранен выстрелом в спину, и как Бригман витащил стрелу из него. – Мне повезло, что он был там, он сделал хорошую работу. Если бы не он, я был бы бесполезным пока мы не нашли бы целителя. – он съежился внутри, память о его ране прожигала будучи на первом плане в его уме, и он снова почувствовал прикосновение горячего металла к его плоти.
– Надеюсь, вы нашли целителя, чтобы он осмотрел вас.
