– Больше половины своих людей, Огненный Меч, – Гарцвог расправил плечи и издал гортанный звук. – А теперь мне ясно, что мы должны распространить эту повесть, чтобы все знали о нашей победе. Мы научим ваших певцов, ваших бардов песне о Нар Тухка, и мы позаботимся о том, чтобы они помнили и пели об этом громко и часто. – Он кивнул, в знак того, что его мысль закончена – впечатляющий жест, если учесть размер его головы – затем он произнес: – Прощай, Огненный Меч. Прощай, Улутрек. Затем он и его воины неуклюже скрылись в темноте.

Анжела хмыкнула, поразив этим Эрагона.

– Что? – воскликнул он, повернувшись к ней.

Она улыбнулась. – Представляю себе выражение какого-нибудь бедного сказителя в течение тех нескольких минут, когда двенадцать ургалов, из них четыре кула, стоящих рядом, нетерпелива преподают образование в культуре ургалов. Я удивлюсь, если мы не услышим его крика, – она снова улыбнулась.

Также позабавленный, Эрагон опустился на землю и стал двигать угли с помощью прутика. Теплый, тяжелый вес появился у него на коленях, и посмотрев вниз, Эрагон увидел белую кошку-оборотня, свернувшуюся клубком у него на ногах. Он протянул руку погладить ее, но потом передумал и спросил кошку: – Можно?

Кот-оборотень махнул хвостом, но в остальном проигнорировал его.

Надеясь, что он не совершает ошибки, Эрагон для пробы начал почесывать шею этого создания. Момент спустя, громкое, трепетное мурлыканье заполнило ночной воздух.

– Ты ей нравишься, – заметила Анжела.

По некоторым причинам, Эрагон почувствовал чрезвычайное довольство.

– Кто она? То есть, я имею в виду, кто ты? Как тебя зовут? – он бросил быстрый взгляд на кошку- оборотня, опасаясь, не обидел ли он ее.

Анжела тихо рассмеялась. – Ее зовут Шедоухантер [Тень Охотницы]. Точнее, это то, что ее имя значит на языке котов-оборотней. Вообще-то, она… – здесь травница издала странную смесь кашля и рычания, от которого у Эрагона на шее забегали мурашки. – Шедоухантер [Тень Охотницы] супруга Гримрра Хэлфпоу, поэтому, можно сказать, она королева котов-оборотней.

Мурлыканье увеличилось в объеме.

– Понятно. – Эрагон оглядел других котов-оборотней. – Где Солембум?

– Занят тем, что бегает за длинноусой кошкой, которая вдвое моложе его. Он ведет себя как глупый котенок… но ведь каждый имеет право, хоть изредка, на маленькие глупости. Поймав веретено левой рукой, она прекратила это действие и начала наматывать вновь образованные нити вокруг деревянного диска. Затем она повернула веретено, чтобы оно снова началось вращаться и возобновила вытягивать нити из шерстяного войлока другой рукой. – Ты выглядишь так, словно ты переполнен вопросами, Губитель Шейдов.

– Всякий раз, когда я встречаюсь с вами, я всегда в конечном итоге чувствую себя более запутанным, чем раньше.

– Всегда? Это довольно похоже на тебя. Ладно, я постараюсь быть более информативной. Спрашивай.

Скептически относясь к ее очередному желанию по-общаться, Эрагон думал о том, что он хочет узнать. И, наконец, спросил: – Гром драконов? Что ты…

– Это правильное название для стаи драконов. Если бы ты слышал всех их летящими, ты бы это понял. Когда десять, двенадцать или более драконов проносятся над твоей головой, весь воздух вокруг тебя вибрирует, как если бы ты сидел внутри громадного барабана. Кроме того, как еще можно назвать группу драконов? У вас есть вороны убийцы, собрание орлов, стайка гусей, стая уток, отряд соек, парламент сов и т.д., но как насчет драконов? Голод драконов? Это не совсем верно. Не относиться к ним и пожар или ужас, хотя, учитывая все обстоятельства, мне нравится ужас: ужас драконов…Но нет, стая драконов называется гром. Ты бы знал это, если бы твое обучение состояло больше, чем узнать, как размахивать мечом и спрягать несколько глаголов на древнем языке.

– Мне кажется, что ты права, – сказал Эрагон, чем повеселил Анжелу. Имея постоянную связь с Сапфирой, он чувствовал, что она одобряет это название 'гром драконов'. Эрагон был полностью с ней согласен; это было самое подходящее определение.

Он задумался еще на мгновение, прежде чем спросить: – А почему Гарцвог называет тебя Улутрек?

– Это название мне дали ургалы давным-давно, когда я путешествовала с ними.

– Что оно значит?

– Пожиратель луны.

– Пожиратель луны? И что ты для этого сделала?

– Я съела луну, конечно же. А как еще?

Эрагон нахмурился и в течение минуты сконцентрировался на ласках кошки оборотня. – Почему Гарцвог дал Вам тот камень?

– Потому что я рассказала ему историю. Я думала это очевидно.

– Но что это?

– Часть скалы. Разве ты не заметил? – Закудахтала она с неодобрением. – Действительно, ты должен лучше следить за тем, что происходит вокруг тебя. Иначе, кто-то может ударить тебя ножом, пока ты не смотришь, и кому бы я тогда давала загадочные замечания? – Она отбросила волосы. – Давай, задай мне другой вопрос. Я наслаждаюсь этой игрой.

Он поднял бровь, смотря на нее, и хотя был уверен, что это бессмысленно, спросил: – Чик-чирик?

Травница крякнула от смеха, и некоторые коты-оборотни скривили ртыв зубастых улыбках. Однако, Шедоухантер [Тень Охотницы] выглядела недовольной, судя по тому, как ее когти впились в ноги Эрагона, заставив его вздрогнуть.

– Ну, – сказала Анжела, все еще смеясь, – если ты хочешь знать ответ, это хорошая история, как и все. Давай посмотрим… Несколько лет назад, когда я путешествовала, находясь на краю Дю Вельдервардена, у западных границ, за многие мили от любого города или селения, я встретила Гримрра. В то время он еще был лидером небольшого племени котов-оборотней, и еще мог пользоваться обоими лапами. В любом случае, я нашла его, когда он играл с молодой малиновкой, которая выпала из своего гнезда в дереве, стоящем неподалеку. Я не стала бы возражать, если он убил птицу – это ведь то, что коты и должны делать – но он мучил бедняжку: тянул ее крылья, кусал за хвост, то давал ей ускользнуть, то снова прижимал к земле. – Анжела с отвращением поморщилась. – Я сказала ему, что он должен остановиться, но он только зарычал и проигнорировал меня, – она сосредоточила на Эрагоне свой пристальный взгляд, – а я не люблю, когда меня игнорируют. Итак, я убрала птицу подальше от него, взмахнула руками и сотворила заклинание. И на следующей неделе, каждый раз, когда он открывал свой рот, он щебетал, как певчая птичка.

– Он щебетал?

Анджела кивала, сияя от сдерживаемого веселья. – Я никогда так сильно не смеялась в своей жизни. Ни один из других котов-оборотней ни куда не ходил с ним в течение целой недели.

– Не удивительно, что он ненавидит тебя.

– Ну и что? Если у тебя нет врагов, то ты трус, если не хуже. К тому же, это того стоило – надо было видеть его реакцию. О, он был так зол!

Шедоухантер [Тень Охотницы] предупреждающе рыкнула и снова выпустила свои когти.

Скривившись, Эрагон сказал: – Может лучше, если мы сменим тему?

– Ммм.

Прежде чем он успел предложить новую тему, громкий крик раздался откуда-то из глубины лагеря. Крик три раза пронесся эхом по ряду палаток прежде чем наступила тишина.

Эрагон посмотрел на Анжелу, а она на него, а затем они оба рассмеялись.

'Уже поздно', – сказала Сапфира, когда Эрагон побрел к своей палатке, рядом с которой она лежала, сверкающая, как насыпь лазурных углей при тусклом свете факелов. Она смотрела на него одним глазом,