подчинялись приказам котов-оборотней.
В центре площади на сером боевом коне восседал лорд Барст. Его большой круглый нагрудник блестел в свете огня пожаров в домах поблизости. Он раз за разом взмахивал своей булавой, быстрее, чем любой человек мог это сделать, и скаждым взмахом он поражал по меньшей мере одного вардена. Стрелы, выпущенные в него, исчезали в языках зловещего оранжевого пламени, мечи и копья отскакивали от него, будто он был сделан из камня, и даже силы могучего кулла было недостаточно, чтобы сшибить его с седла. Роран с изумлением наблюдал, как, закованный в броню, он обычным ударом булавы снес голову нападавшего кулла, проломив рога и череп словно яичную скорлупу.
Роран нахмурился. Как он может быть таким сильным и быстрым? Магия была очевидным ответом, но у магии должен быть источник. В булаве и броне Барста не было драгоценных камней, и Роран не мог поверить, что Гальбаторикс будет подпитывать его энергией с большого расстояния. Он вспомнил свой разговор с Эрагоном в ночь перед спасением Катрины из Хелгринда. Эрагон сказал ему, что невозможно наделить тело человека скоростью и силой эльфа, даже если этот человек – Всадник, что делало дар драконов Эрагону во время праздника Клятвы Крови еще более восхитительным. Казалось маловероятным, что Гальбаторикс проделал то же с Барстом, что заставило Рорана снова задуматься о том, где же находится источник сверхъестественного могущества Барста.
Барст натянул поводья коня, разворачивая его. По поверхности выпуклого нагрудника прошел блик, что привлекло внимание Рорана.
Во рту у Рорана пересохло, и он почувствовал отчаяние. Насколько он знал, Барст был не из тех, кто позволял себе располнеть, да и Гальбаторикс не выбрал бы такого полководца для защиты Урубаена. Единственное разумное объяснение заключалось в том, что под этим странной формы нагрудником у Барста был прикреплен Элдунари.
Затем улица затряслась и разверзлась под ногами, и под ногами Барста и его коня появилась темная расщелина. Дыра поглотила бы их обоих с запасом, но конь по-прежнему стоял на слое воздуха, будто на твердой земле. Вокру Барста засверкало переплетение множества цветов, будто венок из оборванных радуг. От места, где они стояли, шли волны то тепла, то холода, а затем Роран увидел ледяные лианы, выползавшие из земли и стремившиеся ухватить коня за ноги и обездвижить его. Но лед так и не смог сковать лошадь, и вся остальная магия также оказалась бессильной против лорда и его коня.
Барст снова натянул поводья, затем пришпорил лошадь и понесся к группе эльфов, стоявших у близлежащего дома и певших на древнем языке. Именно они, заключил Роран, насылали все эти чары против Барста.
Подняв булаву над головой, Барст ворвался в гущу эльфов. Они бросились врассыпную, пытаясь защититься, но тщетно, Барст разбивал их щиты и ломал мечи, и его булава крушила эльфов так, будто их кости были такими же тонкими и полыми, как у птиц.
'Почему их защитные чары не работают?' – пытался понять Роран. 'Почему они не могут остановить его, атаковав разум? Он всего лишь человек, и с ним только одно Элдунари.'
В нескольких метрах от него большой круглый камень обрушился в море сражающихся воинов, оставляя после себя ярко-красный след, и отскочил в фасад здания, где разбил статуи над входом.
Роран наклонился и выругался когда посмотрел, откуда появился камень. В середине города, он увидел, что солдаты Гальбаторикса захватили катапульты и другие военные механизмы установление на навесной стене. Они стреляют в свой город, он подумал. Они стреляют в своих людей!
Рыча от отвращения, он отвернулся от площади, глядя на внутреннюю часть города.
– Мы не можем помочь здесь! – заорал он, обращаясь к батальону. – Оставьте Барста другим. Займите вон ту улицу! – он указал налево. – Мы пробьемся к стене и закрепимся там!
Он не слышал, ответили ли что-то воины, так как сразу двинулся вперед. Позади него в сражавшихся влетел еще один камень, отчего криков от боли стало еще больше.
Улица, выбранная Рораном, кишела солдатами. Несколько эльфов и котов-оборотней были прижаты к двери мастерской шляпника, отражая атаки многочисленных врагов вокруг них. Эльфы что-то прокричали, и дюжина солдат упала замертво, но остальные продолжали нападать.
Ворвавшись в самый центр скопления солдат, Роран вновь потерялся в красном тумане битвы. Он перепрыгнул через одного из павших и опустил молот на голову солдата, стоявшего к нему спиной. Уверенный, что враг мертв, Роран толкнул щитом в спину другого солдата и ткнул ему в горло концом молота, проломив его.
Рядом с ним Дельвина ранило копьем в плечо, и он с криком боли опустился на одно колено. Взмахивая молотом быстрее, чем обычно, Роран пробился к копейщику, в то время как Дельвин вытащил копье из раны и снова встал на ноги.
– Иди назад, – сказал ему Роран.
Дельвин покачал головой, обнажив зубы. – Нет!
– Назад, будь ты проклят! Это приказ.
Дельвин выругался. но подчинился, и его место занял Хорст. Кузнец, как заметил Роран, истекал кровью из многочисленных порезов на руках и ногах, но они, казалось, не влияли на его способность двигаться.
Уклоняясь от удара мечом, Роран сделал шаг вперед. Он услышал позади слабый звук чего-то падающего, а потом ужасный гром оглушил его, земля завращалась вокруг него, и его накрыла тьма.
Он очнулся с пульсирующей болью в голове. Над ним сияло небо – солнце уже взошло – и темное основание каменного выступа.
Кряхтя от боли, он поднялся на ноги. Он лежал у подножия внешней городской стены, рядом с окровавленным кусками камня из катапульты. Его щит пропал, так же, как и молот, что порядком его озадачило.
Пока он пытался прийти в себя, пятеро солдат подбежали к нему, и один из них ткнул его копьем в грудь. Укол отбросил его к стене, но защита спасла от раны.
– Схватить его! – закричали солдаты, и Роран почувствовал, что его прижали за руки и ноги. Он брыкался, пытаясь высвободиться, но слабость и дезориентация мешали ему, да и солдат было слишком много, чтобы их одолеть.
Солдаты били его снова и снова, и он чувствовал убывание сил, расходумеых на защиты от ударов. Мир вокруг посерел, и он уже почти потерял сознание, когда изо рта одного из солдат вдруг показался клинок чьего-то меча.
Солдаты бросили его, и Роран увидел темноволосую женщину, кружащуюся среди них и орудовавшую мечом с легкостью бывалого воина. За считанные секунды она убила пятерых, хотя одному из них удалось слегка задеть ее левое бедро.
Затем она проятнула ему руку и сказала:
– Сильный Молот.
Схватив ее за предплечье, он увидел, что ее запястье – там, где его не покрывал нарукавник – было испещрено шрамами, будто когда-то быо сожжено или сбито почти до кости. Позади женщины стояла бледная девочка, частично одетая в броню, и мальчик на год или два младше ее.
– Кто ты? – спросил он, поднимаясь. Лицо женщины поражало его: широкое, с сильными скулами, бронзового цвета, носившее следы долгого пребывания вне дома.
– Мимолетная незнакомка, – сказала она. Согнув колени, она подобрала солдатское копье и вернула его ему.
– Благодарю.
Она кивнула, а затем со своими юными спутниками поспешила к зданиям, направляясь вглубь города.
Роран смотрел на них с полминуты, удивленный, затем встрепенулся и отправился назад вдоль улицы, чтобы присоединиться к своему батальону.
Воины приветствовали его криками изумления и, воодушевленые, атаковали солдат с удвоенной энергией. Однако, когда Роран занял свое место рядом с людьми из Карвахолла, он обнаружил, что камень, ударивший его, убил Делвина. Его горе быстр обратилось в ярость, и он начал биться с еще большей свирепостью, твердо намерившись помочь завершить битву как можно скорее.
