могло бы помочь. Однако, волшебство, которое заключило в тюрьму эльфов, оказалось слишком сильным для него, и они исчезли в темном проеме и двери захлопнулись за ними.

Ужас охватил Эрагона. Без эльфов…

Арья вонзила в двери копье Dauthdaert, и даже пыталась найти шов между дверью и стеной наконечником лезвия, как она поступила с первыми воротами, но стена казалась твердой, неподвижной.

Когда она обернулась на ее лице застыло выражение холодной ярости – Умарох – сказала она – мне нужна ваша сила чтобы открыть стену.

Нет – сказал белый дракон – Галбаторикс наверное очень хорошо спрятал ваших друзей. Пытаться найти их – пустая трата энергии, которая к тому же поставит нас под угрозу.

Арья нахмурилась «Тогда мы играем ему на руку,Умарох-Эльду. Он хочет разделить нас и сделать нас более слабыми. Если мы продолжим без них, то Гальбаториксу будет намного легче победить нас».

Да, нас стало меньше. Но не думайте ли вы, что Губитель яиц ждет, что мы будем пытаться освободить их. Он хотел бы, чтобы мы ослепли от ярости и гнева и помчались прямо в его ловушку

Почему он поступил именно так? Он мог бы захватить Эрагоне, Сапфиру и Элдурнари, когда захватил эльфов, но не сделал этого

Возможно потому, что он хочет ослабить нас прежде, чем мы будем противостоять ему или прежде, чем он попытается сломить наше сознание.

Арья на мгновение опустила голову, и когда она взглянула вверх, ее ярость исчезла – по крайней мере, на внешне – сменившися ее обычной управляемой осторожностью. Что, тогда, мы должны делать, Эбритхил?

Мы будем надеяться, что Гальбаторикс не будет убивать Блёдхгарма или других – не немедленно, во всяком случае – и мы будем двигаться дальше, пока мы не найдём короля.

Арья согласилась, но Эрагон мог сказать, что ей это не понравилось. Он не мог обвинять ее; он чувствовал то же самое- Почему ты не ощутила ловушку? – спросил он Эльву полутоном. Он думал, что понял, но хотел услышать это от нее. – Потому что она не причинила им боль. – сказала она Он кивнул. Арья шагнула назад к золотым дверям и снова схватил ручку. Присоединяясь к ней, Эльва покрепче охватила своей маленькой рукой копье Dauthdaert.

отклонившись от двери, Арья тянула и тянула, и затем массивная структура начала медленно открываться. Никакой человек, Эрагон был уверен, не сможет её открыть и даже Арья прикладывала все силы.

Когда дверь открылась, Арья выпустила ручку и вместе с Эльвой присоединились к Эрагону перед Saphira.

С другой стороны пещеристого сводчатого прохода была огромная, темная палата. Эрагон был неуверен в её размере, поскольку стены были спрятаны в бархатных тенях. Линии беспламенных фонарей установленных на железных столбах побежали прямо по обе стороны от входа, освещая узорный пол, слабый свет шел сверху от группы кристаллов установленных на потолке.Два ряда фонарей закончились где-то через пятьсот метров, у основания находился широкий помост, на котором стоял трон. На троне сидела единственная черная фигура, единственное существо в целой комнате, и на его коленях лежало оружие, вынутое из ножен, длинный белый осколок, который, казалось, испускал слабый жар.

Эрагон сглотнул и крепче сжал Брисингр. Он быстро потер челюсть Сапфиры краем своего щита, и она щелкнула языком в ответ. Затем, по молчаливому согласию, четверо из них двинулись вперед.

В момент, когда все они были в тронной зале, золотая дверь закрылась за ними. Эрагон ожидал такого, но всё же, от звука закрывающейся двери, он вздрогнул. Когда эхо затихло в сумрачной тишине королевского зала, фигура на троне зашевелилась, как будто просыпаясь из сна, и потом голос – голос который Эрагон никогда не слышал раньше: глубокий и богатый, и насыщенный полномочием, большим, чем у Аджихада, или Оромиса, или Хротгара, голос который даже эльфов делал грубыми и неблагозвучными – прозвенел с дальней стороны тронной залы.

И он сказал, – Ах, я ожидал увидеть вас. Добро пожаловать в моё обиталище. И особенно приветствую тебя, Эрагон Губитель Шейдов, и тебя, Сапфира Бьяртскулар. Я очень хотел встретиться с вами. Но я также рад видеть тебя, Ария – дочь Имиладрис, и Губитель Шейдов по праву- и тебя тоже, Ельва, Сияющий Лоб (?). И конечно же, Глаедра, Умарота, Валдра, и всех остальных, которые с вами, невидимы. Я долго верил, что они уже мертвы, и я очень рад узнать иначе. Добро пожаловать всем! Нам нужно много о чём поговорить.

Роран вместе с воинами своего батальона с боем спускался с внешних стен Урубаена на прилегающие улицы. Там они остановились, чтобы перегруппироваться, затем он закричал, показав направление молотом:

– К проходу!

Вместе с несколькими мужчинами из Карвахолла, включая Хорста и Делвина, он во главе отряда поспешил вдоль стены по направлению к пролому, сделанному с помощью магии эльфов. Над их головами мелькали стрелы, но никто не целился конкретно в них, и он не слышал, что в кого-то попали.

В узком пространстве между каменными домами и стеной они столкнулись с несколькими десятками воинов. Кто-то из них остановился, чтобы сразиться, но остальные бежали, и даже те, кто дрался, вскоре отступили в прилегающие переулки.

Поначалу огромная напряженность битвы и легкое продвижение ослепили Рорана. Но когда солдаты, на которых они натыкались, продолжали бежать, беспокойство начало грызть его изнутри, и он начал оглядываться по сторонам все с большей тревогой, ища что-нибудь, что выглядело не так, как обычно.

Что-то было не так. В этом он был уверен.

– Гальбаторикс не позволил бы им так просто сдаться. – пробормотал он про себя.

– Что? -спросил Олбрих, который был рядом с ним.

– Я говорю, Гальбаторикс не позволил бы им так легко сдаться.

Вертя головой туда-сюда, Роран крикнул остальным воинам:

– Всем держать ухо востро! Бьюсь об заклад, что Гальбаторикс приготовил для нас пару сюрпризов. И мы не дадим застать себя врасплох, правильно я говорю?

– Сильный Молот! – закричали они в ответ, они застучали оружием по щитам. Все, кроме эльфов. Удовлетворенный, он ускорил шаг, но продолжал внимательно осматривать крыши домов.

Вскоре они вышли на усыпанную щебнем улицу, которая вела к месту, где раньше были городские ворота. Все, что от них осталось – зияющая дыра шириной больше сотни метров у вершины, и куча каменных обломков на земле. Через дыру потоком двигались вардены и их союзники: люди, гномы, ургалы, эльфы и коты-оборотни, которые впервые в истории сражались на одной стороне.

На армию, которая втекала в город подобно реке, дождем лились стрелы, но магия эльфов останавливала их прежде, чем они причиняли кому-либо вред. У солдат Гальбаторикса положение было печальнее; Роран видел, как многие из них падали от варденов-лучников, хотя некоторые были защищены от стрел чарами. Отборные отряды, предположил Роран.

Когда батальон присоединился к остальной армии, Роран заметил Джормундура, скачущего посреди плотной группы воинов. Роран приветствовал его, Джормундур ответил, а затем прокричал:

– Когда мы доберемся до того фонтана, – он указал мечом на большое, богато украшенное сооружение, стоявшее в нескольких сотнях метров впереди, – бери своих людей и идите направо. Зачистите южную часть города, потом встреть нас у цитадели.

Роран кивнул достаточно сильно, чтобы Джормундур понял. 'Да, сир!'

Теперь, объединившись с другими воинами, он чувствовал себя спокойнее, но беспокойство не покидало его. 'Где они?' – думал он, глядя на разверзшиеся пасти пустых улиц. Гальбаторикс, как предполагалось, собрал всю свою армию в Урубаене, но Роран до сих пор не видел следов больших войск. На стене было удивительно мало воинов, а те, кто там стоял, побежали намного быстрее, чем должны были.