– Сир, пора.

Роран открыл глаза и кивнул мальчику с фонарем который просунул голову в палатку. Мальчик убежал, и Роран наклонился и поцеловал Катрину в щеку, она поцеловала его тоже. Они оба не спали.

Вместе они встали и оделись. Она собралась быстрее, пока он надевал свою броню и оружие.

Когда он одел перчатки, она поставила ему хлеб, кусок сыра, и кружку теплого чая. Он пропустил хлеб, взял один кусок сыра, и опрокинул кружку чая.

Она обнялись на секунду, и он сказал, – Если это будет девочка, назови ее сильным именем.

– А если это будет мальчик?

– Тоже. Девочка или мальчик, вы должны быть сильными чтобы выжить в этом мире.

– Я сделаю это. Я обещаю. Они отпустили друг друга, и она посмотрела ему в глаза. – Сражайся хорошо, мой муж.

Он кивнул, потом повернулся и ушел прежде чем потерял самообладание.

Его отряд собирался у северного входа в лагерь когда он присоединился к ним. Их освещал только свет факелов сверху и вдаль внешнего бруствера. В таком тусклом, мерцающем свете фигуры воинов казались странным животными, колючими и опасными.

Среди их рядов было большое количество Ургалов, в том числе Куллов. Его батальон содержал большую долю существ, чем другие, так как Насуада считала, что скорее всего, будут следовать приказам от него, чем от кого-либо другого. Ургалы несли длинные и тяжелые осадные лестницы, которые будут использоваться, чтобы залезать на стены города.

Так же, среди мужчин были десятки эльфов. Большинство их рода будет бороться по своему, но Королева Имиладрис получила разрешение для некоторых защищать армию Варденов от нападений магов Гальбаторикса.

Роран поприветствовал эльфов и узнал у каждого его имя. Те отвечали достаточно вежливо, но он чувствовал: эльфы не очень высокого мнения о нем. Все в порядке. Он тоже не заботился о них. Было в них что-то, чему Роран не доверял; эльфы были слишком надменны, слишком искусны и, ко всему прочему, слишком другие. Гномов и ургалов он по крайней мере понимал. Но не эльфов. О чем они думают Роран сказать не мог и это беспокоило его.

– Приветствую тебя, Молотобоец! – сказал Нар Гарцвог шёпотом, который можно было услышать за тридцать шагов. – Сегодня мы прославим наши племена!

Да, сегодня мы прославим наших племена,” Рорэн согласился, двинулся дальше. Мужчины были возбуждены; некоторые из младших смотрели, так, как будто они были больными – кто-то находился в предвкушении – но даже пожилые люди казались временем, несдержанным, и или чрезмерно болтливый чем обычно. Причина была достаточно очевидна: Shruikan. Скрыть его собственные страхи и надеяться, что мужчины не теряли храбрость полностью, это единственное чем Роран мог помочь.

Ожидание было ужасным. Они пожертвовали многим, чтобы достигнуть этой точки, и это не были только их жизни, но и жизни людей сопровождающих их. Это была безопасность и благосостояние их семей и потомков, так же как будущего земли непосредственно. Все их предшествующие сражения были так же опасны, но это было заключительным. Это было концом. Так или иначе не было бы больше сражений с Империей после этого дня

Происходящее казалось нереальным. Шанс убить Galbatorix не повториться. И в то время как свержение Galbatorix казалось достаточно прекрасным в беседах поздно вечером, теперь, когда момент настал, перспектива была ужасающей…

Рорэн искал Горста и других сельских жителей Carvahall, многие из них входили в его батальон. Birgit была среди мужчин, она сжимала топор, который выглядел недавно заточенным. Он поприветствовал ее приподняв шит. Она поприветствовала в ответ, и он позволил себе мрачную улыбку.

Воины приглушали свои ботинки и оружие тряпками и застыли в ожидание приказа.

Скомандовали, и они выдвинулись из лагеря, прилагая все усилия, чтобы было как можно меньше шума. Roran вел своих воинов к их месту перед парадными воротами Uru’baen, где они присоединились к двум другим батальонам, один во главе с его старым командующим Мартлэндом Редбирдом и другой во главе с Jormundur.

Вскоре раздался звук тревоги в Uru’baen, незачем было больше скрываться и они потянули тряпки от своего оружия и ног и подготовились нападать. Несколько минут спустя трубы Варденов скомандовали о наступлении, и они двинулись строем в темноте к необъятной городской стене.

Roran был в центре событий. Это был самый быстрый способ умереть, но мужчины должны были видеть, что он не отступит перед лицом опасности. Его смелость, как он надеялся, укрепит их боевой дух и не позволит им бежать при первых признаках серьезной опасности. Uru’baen так легко не захватить. И в этом он был уверен.

Они продвигались за одной из осады башен, колеса которых были более чем двадцать футов высотой и скрипели как ряд ржавых стержней, затем они вышли на открытое пространство. Стрелы и копья лились дождем на них, от солдат на зубчатых стенах.

Эльфы прокричали на странном языке, и в слабых лучах рассвета, Роран увидел что большинство стрел и копий поворачивают и падают в грязь на безопасном расстоянии. Но не все. Человек позади него произнес отчаянный крик, и Роран услышал грохот брони мужчины, Урга прыгнул в сторону, чтобы не наступить на упавшего воина. Роран не оглядывался назад, никто не сделал эго, такое безрассудство замедлит их продвижение к стене.

Стрела ударилась об щит, что он держал над головой. Он только почувствовал удар.

Когда они достигли стены, он стал кричать в разные стороны “Лестницы! Дорогу для лестницам!”

Мужчины разошлись, чтобы позволить Ургалам, несущем лестницы продвигаться. Большая длина лестниц означала, что Кулы должны были использовать рычаги, сделанные из деревьев, привязанных веревкой, чтобы выдвинуть их вертикально. Как только лестницы касались стены, они оседали в землю под их собственным весом, что недавала им скользить или упасть, и чтобы оставшиеся две трети доставали до верха стены.

Роран локтями прокладывал себе путь через толпу людей и схватил одного из эльфов, Отиару, за руку. Она гневно на него взглянула, но он не обратил на это внимания. 'Удерживайте лестницы у стены!'- прокричал он, – 'Не дайте солдатам оттолкнуть их!'

Она кивнула и начала напевать на древнем языке, равно как и остальные эльфы.

Отвернувшись, Роран поспешил к стене. Один из воинов уже начал взбираться по ближайшей лестнице, но Роран схватил его за ремень и стянул обратно. 'Я пойду первым'- сказал он.

Молотобоец!

Роран повесил свой щит за спину, а затем начал подниматься, с молотом в руке. Он никогда не любил высоту, мужчины и Ураглы становились меньше, он чувствовал себя все более неловко. Ощущение становилось все хуже, когда он продвигался по лестнице, которая упиралась в стену, потому что он не мог полностью ухватиться за лестницу руками и не было хорошей опоры, только первые несколько дюймов его сапог бы на ступеньке, и он должен был двигаться осторожно, чтобы они не соскользнуть.

Копье пролетело так близко к нему что он почувствовал дуновение ветра возле своей щеки.

Он выругался и продолжил взбираться наверх.

Он был меньше чем в ярде от зубчатой стены, когда солдат с голубыми глазами склонился над краем и взглянул прямо на него.

'Бах!' Роран крикнул, и солдат вздрогнул и сделал шаг назад. Прежде чем он успел опомниться, Роран вскарабкался до верха лестницы и перепрыгнул через зубцы, чтобы приземлиться на проход вдоль вершины стены

Испуганный солдат стоял в нескольких футах перед ним, держа в руках короткий меч лучника. он повернулся в сторону и кричал группе солдат, находившихся ниже на стене.

Щит Рорана был все еще на спине, он ударил молотом в запястье человека. Находясь без щита Роран знал, что будет трудно парировать удары обученного фехтовальщика; самым лучшем решением было бы разоружить его противника как можно быстрее.

Солдат увидел, что он намерен сделать и парировал удар. Затем он ударил Рорана в живот.

Вернее, он попытался. Заклинания Эрагон остановило кончик лезвия в четверти дюйма от кишечника Рорана. Роран крякнул от удивления, потом отбил в сторону лезвия и тремя быстрыми ударами проломил