– Парочка очаровательных братьев-гномов, которых зовут Умар и Улмар, – она улыбнулась, и на её щёчках появились ямочки. – Они не считали, что мне нужна кольчужка, но я была очень убедительна.

Кто бы сомневался, сказала Сапфира Эрагону. Он еле сдеражал улыбку. Девчушка провела чуть ли не всю ночь, беседуя с драконами, занимая их так, как только могла она одна. Эрагон чувствовал, что даже они опасались её – даже такие древние, как Валдр – потому что и у них не было никакой защиты от её силы. Ни у кого нет.

'А клинок, братья Умар и Улмар, тебе дали?' – спросил он.

Эльва нахмурилась.

– Зачем?

Он несколько секунд внимательно на неё смотрел, а потом достал охотничий нож, которым пользовался за столом, и велел ей повязать его с помощью кожаного ремня на поясе.

– Просто на всякий случай, – объяснил он, отвечая на её протесты. – А теперь, вверх.

Она послушно вскарабкалась ему на спину и обхватила своими ручками его шею. Им обоим было неудобно, но иначе Эльве было бы трудно поспеть за ним. Он быстро подбежал к холму.

Эрагон осторожно забрался по боку Сапфиры на высоту её плеч. Уцепившись за один из шипов, торчащих из шеи дракона, он вывернул своё тело так, чтобы Эльве было удобно перелезть с его плеч в седло.

Почувствовав лёгкость на плечах, он снова спрыгнул на землю. Подняв с земли щит, он подал его девочке, потом, вытянув руки, дёрнулся вперёд, когда Эльва, под тяжестью щита, чуть не слетела с Сапфиры.

– Крепко его держишь? – спросил он.

– Да, – сказала она, подтакскивая щит на коленях. Потом она махнула рукой в сторону от себя. – Иди же, иди.

Придерживая рукоять Брисингра, чтобы меч не болтался у него между ног, Эрагон взбежал на вершину холма и опустился на колено, стараясь пригнуться пониже к земле, чтобы его никто не заметил. Позади него Сапфира начала осторожно красться по холму, почти стелясь по земле. Остановившись, она вытянула шею, и её голова появилась в траве рядом с ним. Вдвоём они вгляделись в то, что происходило внизу.

Могучие колонны людей, гномов, эльфов, Ургалов, котов-оборотней струились из лагеря Вардена. В серой предрассветной дымке все фигуры были едва различимы. Нигде не было видно ни огонька. Колонны маршировали по полям вниз к Урубаену. Оказываясь в полумиле от города, они разделялись на три части. Первая выстраивалась напротив главных городских ворот, вторая следовала к юго-восточной части стены, третья стремилась на северо-запад.

Именно к этой последней группе, настаивал Эрагон во время своей вечерней прогулки,он должен был присоединиться во время боя.

Чтобы не шуметь, воины обернули тряпками свои ноги и оружие, переговаривались они только шёпотом. И всё же иногда слышалось ржание лошадей, крики ослов, лай собак. Достаточно скоро солдаты на стенах заметят активность варденцев, особенно, когда воины начнут передвигать катапульты, балисты и осадные башни, которые были заранее размещены в полях напротив города.

Эрагон был впечатлён решимостью людей, гномов и Ургалов идти в бой после того, как они видели своими глазами Шрюки. 'Должно быть, они сильно верят в нас', – сказал он Сапфире. Тяжким грузом на его душе повесла ответственность: если он и те, кто будут рядом с ним, провалятся, лишь у немногих воинов останется шанс уцелеть.

'Да, но если Шрюки ещё раз расправит свои крылья над ними, они разбегутся, словно перепуганные мышата'.

'Значит нам нужно не допустить этого'.

В Урубаене загудела труба, потом вторая, третья. Потом по всему городу стали зажигаться фонари и факелы.

– Ну вот и пора, – пробормотал Эрагон. Сердце его учащённо забилось.

Теперь, когда защитниками города была поднята тревога, продолжать соблюдать секретность стало бессмысленно. На востоке группа эльфов на лошадях поскакала во весь опор к холму, подпиравшему город, чтобы, взобравшись на него, атаковать участок стены в том месте, где над Урубаеном нависал огромный выступ.

В самом центре опустевшего лагеря Вардена появилась блестящая фигура лже-Сапфиры. На иллюзорном драконе сидел одинокий человек, вооружённый мечом и щитом. Эрагон знал, что этот человек был совершенной его собственной копией.

Дублёр Сапфиры поднял голову и расправил крылья. Оттолкнувшись от земли, он поднялся в небо и громко проревел.

'Они неплохо поработали над ним, верно?', – спросил он у Сапфиры.

'Эльфы хорошо понимают, как должен выглядеть настоящий дракон, как он должен вести себя… в отличие от некоторых людей'.

Фальшивая Сапфира опустилась рядом с северным отрядом, хотя, заметил Эрагон, эльфы постарались посадить её на некотором отдалении от людей и гномов, чтобы никто из них случайно на задел её, и не обнаружил, что она была столь же воздушна, как радуга.

Пока Варденцы и их союзники выстраивались в правильные формации, небо начало светлеть. В городе солдаты Гальбаторикса отчаянно готовились к нападению, но по их движениям на крепостных стенах было очевидно, что они были перепуганы и дезорганизованы. Но, подумалось Эрагону, их смятение долго не продлится.

'Ну же, – подумал он. – Давай же! Не медли. – Он окинул взглядом городские здания, выискивая среди них хоть маленькое красное пятнышко. Но ничего такого на глаза ему не попалось. – Где же ты, чёрт подери! Покажись!'.

Послышался гул ещё трёх труб, на этот раз варденских. Армия, разразилась громом криков, и тремя потоками устремилась на кажущиеся неприступными крепостные стены. Одновремено вступили в бой машины и лучники; они начали швырять снаряды и выпускать стрелы одну за другой в сторону города.

Казалось, что камни, стрелы, копья, описывая в полёте дугу, медленно-медленно летели над пространством между армией и городом. Ни один из снарядов не был направлен на крепостную стену, бомбить её было бессмысленным занятием, и потому инженеры напрвляли свои машины внутрь города. Некоторые из камней, врезаясь в стены домов, раскалывались, рассыпаясь острыми, как лезвие кинжала, осколками во все стороны. Другие, перелетая через дома, прыгали по городским улицам, словно гигантские шары.

Эрагон подумал, что это должно было быть ужасно, проснуться среди всей этой сумятицы, под этим страшным каменным дождём. Но вскоре его внимание было отвлечено: копия Сапфиры снова поднялась в воздух, перепорхнула через бегущих воинов, тремя взмахами своих огромных крыльев достигла крепостной стены и окутала её языками пламени. Эрагону показалось, что они были несколько ярче, чем нужно. Но пламя, он знал это точно, было настоящим, наколдованным эльфами, находившимися у северной части стены. Именно они сотворили и поддерживали иллюзию дракона и его всадника.

Лже-Сапфира проносилась взад-вперёд по участку стены, освобождая его от солдат. Как только ей это удалось, порядка двадцати эльфов запрыгнули на одну из крепостных башенок, чтобы оттуда продолжить управлять иллюзорным драконом, устремляя его внутрь Урубаена.

'Если Муртаг и Торн не покажутся в ближайшее время, у врага возникнет удивление, почему мы не атакуем другие участки стены', – поделился Эрагон своей обеспокоенностью с Сапфирой.

'Они подумают, что мы защищаем воинов, пытающихся прорваться через эту секцию, – ответила та. – Дай время'.

По всей длине крепостной стены солдаты метали стрелы и копья в подступавшую армию, убивая варденцев дюжинами. Смертей избежать было нельзя, и всё же Эрагону было неприятно на душе: наземная операция была задумана лишь как отвлечение, у воинов были лишь маленькие шансы одолеть городские укрепления. Тем временем, осадные башни приближались всё ближе и ближе к стене, и рои стрел метались между их верхними этажами и солдатами на укреплениях.

Сверху над выступом загорелась полоска раскалённой смолы и, упав с краю, исчезла среди зданий внизу. Эрагон увидел несколько ярких вспышек на стене на краю выступа. Потом четыре фигуры, похожие