на набитые тряпками куклы, полетели вниз. Эрагон довольно улыбнулся: эльфы завладели верней частью стены.

Кружа над городом, лже-Сапфира подожгла несколько зданий. С крыши неподалёку от того места, где она кружилась, взвился вверх рой стрел. Иллюзорный дракон свернул в сторону, уклоняясь от него, и, казалось, что случайно, врезался в одну из шести зелёных башен, возведённых эльфами в Урубаене.

Столкновение выглядело настоящим. Эрагон сочувственно вздрогнул, увидев, как ломается левое крыло дракона; кости трещали, словно сухие былинки. Иллюзорная Сапфира заревела и, мечась, стала опускаться по спирали на землю. Вскоре она скрылась от глаз Эрагона за зданиями, но её рёв был слышен на многие мили вокруг, а её огненное дыхание окрашивало стены домов, освещая снизу каменный выступ, нависавший над городом.

'Я никогда не бываю такой неуклюжей' – проворчала Сапфира

– Я знаю.

Минуты шли одна за другой. Напряжение внутри Эрагона достигло невыносимого предела.

– Ну где же они? – прорычал он, сжимая руки в кулаки.

С каждой последующей секундой, становилось всё вероятнее и вероятнее, что солдаты догадаются, что дракон, изгоняющий их вниз со стены, был не настоящий.

Сапфира увидела их первой. 'Там,' – сказала она, послав ему изображение.

Словно занесённый над головой рубиновый клинок, откуда-то из-под выступа выскочил Торн. Несколько сотен футов, он просто падал, потом расравил крылья, чтобы уменьшить скорость своего падения до безопасной, и приземлился на площадь рядом с тем местом, куда упали лже-Сапфира и лже-Эрагон.

Эрагону показалось, что в седле на Торне, он разглядел Муртага. Но он не был в этом уверен: расстояние от него до места событий было слишком велико. Он лишь надеялся, что это действительно был Муртаг, а не Гальбаторикс, иначе их план уже был обречён на провал.

'Наверное, в камне есть туннели и проходы', сказал он, обращаясь к Сапфире.

Между зданиями показались новые языки пламени. Потом иллюзорная Сапфира запорхала над крышами, словно птица со сломанным крылом. Она пролетела коротенькое расстояние и снова упала вниз. Торн бросился вслед за ней.

Больше Эрагону ничего было не нужно.

Он вскочил, обернулся, уцепился за шею Сапфиры и влез в седло позади Эльвы. У него ушло ещё несколько секунд на то, чтобы просунуть свои ноги в стремена и завязать на них ремни. Остальные ремни он оставил висеть свободно: позднее, они будут ему только мешать. Самый верхний из ремней придерживал ножки Эльвы.

Быстро напевая слова, он бросил заклинание, чтобы сделать себя, Сапфиру и Эльву невидимыми. Когда чары начали действовать и его тело исчезло из виду, он ощутил уже привычное чувство дезориентации. С его точки зрения, он висел в воздухе на довольно привычной высоте, а растения на холме имели странный узор в виде дракона.

Как только Эрагон закончил своё заклинание, Сапфира подалась вперёд. Она спрыгнула с вершины холма и отчаянно замахала крыльями, стремясь скорее набрать высоту.

– Это не очень-то удобно, правда? – сказала Эльва, когда Эрагон забрал у неё щит.

– Да, не всегда! – ответил он, пытаясь перекричать ветер.

Какой-то частью своего сознания он чувствовал Глаэдра, Умарота и другие Эльдунари. Они внимательно смотрели на то, как Сапфира наклонилась вниз, направляясь к лагерю Вардена.

'Настало время нашей мести', промолвил Глаэдр.

Сапфира набрала скорость. Эрагон низко наклонил голову. Внизу в самом центре лагеря он увидел Блёдхгарма и с ним десять эльфов чарометателей, а также Арью, вооружённую Даузаэртом. На груди у каждого, под мышками, был закреплён тридцати футовый канат. Свободные концы каждого каната были привязаны к толстому, как бедро Эрагона, и длинному, как взрослый Ургал, бревну.

Когда Сапфира пролетала над лагерем, Эрагон в уме дал сигнал, и двое эльлфов подбросили бревно в воздух. Сапфира поймала его в свои когти, эльфы подпрыгнули, и, мгновение спустя, Эрагон почувствовал лёгкий толчок: Сапфира чуть просела под новым грузом.

Сквозь её тело Эрагон увидел канаты, эльфов и бревно. В следующее мгновение всё исчезло: эльфы применили к себе то же заклинание, что и, чуть ранее, Эрагон.

Мощными взмахами крыльев Сапфира поднялась на тысячу футов над землёй, достаточно высоко, чтобы она сама и эльфы спокойно могли пролететь над крепостными стенами и городскими зданиями.

Слева от себя Эрагон заметил сначала Торна, потом лже-Сапфиру; они преследовали друг друга на ногах в северной части города. Эльфы, контролировавшие иллюзию, делали всё от них возможное, чтобы держать Торна и Муртага в постоянном физическом напряжении, чтобы у тех не было времени на атаку разумом. Если Муртагу и его дракону удастся сделать это, или им удастся наконец поймать иллюзию, они смогут понять, что были одурачены.

'Ещё лишь несколько минут', – подумал Эрагон.

Сапфира летела над полями; над катапультами и их обслугой; над лучниками, земля перед которыми была так утыкана стрелами, что они были похожи на белые тростники; над осадной башней; над пешими воинами: людьми, гномами, ургалами, которые, укрываясь щитами, тащили к стенам лестницы; над эльфами – высокими и стройными, в ярких шлемах, с длинными пиками и узкими мечаии.

А потом Сапфира пролетела и над стеной. Эрагон ощутил странный приступ боли, потом под ним проявлилась Сапфира, потом он обнаружил перед собой затылок Эльвы. Было очевидно, что Арья и остальные эльфы внизу, тоже стали видимыми. Эрагон выругался и закончил исчезательное заклятие: по всей видимости защитные чары Гальбаторикса не позволяли пересечь границу города незаметно.

Сапфира ускорила свой полёт перед массивными воротами цитадели. Снизу Эрагон слышал крики страха или изумления, но он не обращал на них внимания. Муртаг и Торн были единственным, о чём беспокоился Эрагон, потому солдаты не волновали его.

Сложив крылья, Сапфира ринулась прямо на ворота. Когда стало казаться, что она вот-вот врежется в них, она вскинула свои крылья, замедляя своё движение, чуть развернулась и подалась вверх. Почти зависнув в воздухе, она стала тихонечко парить вниз, позволяя эльфам безопасно спрыгнуть на землю.

Как только эльфы освободились от канатов и отошли в сторону, Сапфира опустилась во двор прямо перед воротами цитадели. Приземление вышло несколько жестковатым, Эрагона и Эльву хорошенечко встряхнуло.

Эрагон отстегнул ремни, что держали его и Эльву в седле. Затем он помог девочке спустится со спины Сапфиры, и они поспешили за эльфами к воротам.

Вход в цитадель был представлен двумя гигантскими черными дверями, которые высоко пересекались в одной точке. Они были сделаны из прочного железа и были усеяны сотнями, если не тысячами острых шипов, каждый из которых был размером с голову Эрагона. Вид был устрашающим; Эрагон не мог себе представить более неприветливый вход.

С копьём в руке Арья приблизилась к воротам для вылазок, встроенным в левую дверь. Ворота были едва различимы на фоне двери; лишь тоненький тёмный шов выдавал наличие в дверях лаз прямоугольной формы для прохождения через него одного человека. В прямоугольничке ворот виднелась горизонтальная металлическая полоска, толщиной в три пальца и длиной в девять, которая была несколько светлее, чем окружающее её железо.

Когда Ария оказалась перед воротами, эта полоска опустилась на полдюйма внутрь, потом, скрежеща, съехала в сторону. Из темноты за дверями показались два совиных глаза.

– Кто ты? – потребовал надменный голос. – Выкладывай, что тебе нужно, или проваливай!

Не размышляя ни секунды, Арья ткнула Дауздаэртом в щель. Из-за ворот послышалось хрипение, потом звук падающего тела.

Арья вытащила копье обратно и стряхнула с острого лезвия капли крови и остатки плоти. Затем она схватила рукоять оружия двумя руками, разместив его кончик вдоль правого края порта вылазки, и сказала:'Верма!'

Эрагон зажмурился и отвернулся: в пространстве между копьём и воротами вспыхнуло свирепое синее пламя. Жар от него ощущался даже на расстоянии в несколько футов.

Ее лицо исказилось от напряжения, когда она вонзила копье в ворота, медленно рассекая железо.