'Он заманивает нас вглубь,' – с внезапной уверенностью понял Роран. 'Все это подстроено, чтобы обмануть нас.' Он вновь привлек внимание Джормундура и крикнул:

– Что-то здесь не так! Где солдаты?

Джормундур нахмурился и повернулся к королю Оррину и королеве Имиладрис, которые приблизились к нему. Довольно странно на общем фоне выглядел белый ворон, севший на левое плечо Имиладрис и вцепившийся когтями в ее золоченые латы.

А вардены все глубже и глубже продвигались внутрь Урубаена.

– В чем дело, Молот? – прорычал Нар Гарцвог, когда он проложил свой путь к Рорану.

Роран поглядел на тяжелоголового кулла: – Я не уверен. Гальбаторикс…

Но вдруг из зданий впереди затрубил горн, и он забыл, что хотел сказать. Низкий, зловещий звук не стихал почти минуту, заставив варденов остановиться и беспокойно осмотреться.

Сердце Рорана екнуло.

– Вот и они, – сказал он Олбриху, затем повернулся, взмахнул молотом и двинулся к краю улицы.

– Рассредоточиться! – заревел он. – Укройтесь между домами!

Отряд расходился дольше, чем собирался вместе. Раздраженный, Роран продолжал кричать, пытаясь заставить их двигаться резвее.

– Быстрее, жалкие псы! Быстрее!

Горн затрубил снова, и Джормундур наконец приказал армии остановиться.

К этому моменту воины Рорана распределились по трем улицам, кучками столпившись за стенами домов в ожидании его приказов. Он стоял рядом с Гарцвогом и Хорстом, выглядывая из-за угла и пытаясь увидеть, что происходит.

Горн прозвучал еще раз, и топот множества ног эхом прокатился по Урубаену.

Ужас наполнил Рорана когда он увидел ряд за рядом шагающих к улицам солдат, направляющихся из цитадели, ряды мужчин, бойких и организованных, их лица лишены малейшего намёка на страх. В главе ехал коренастый, широкоплечий мужчина на серой лошади. Он был одет в блестящий нагрудный щит, который выступал на фут вперёд, чтобы поместить большой живот. В своей левой руке, он нёс щит раскрашенный эмблемой разрушенной башни над голым каменным пиком. В правой руке, он держал булаву с шипами, которую большинству мужчинам было бы трудно поднять, но он размахивал ею вперёд-назад с легкостью.

Роран облизал губы. Он полагал что мужчина был никто иной как Лорд Барст, и даже если половина того что он слышал про этого человека была правдой, то Барст бы никогда не ехал прямо на противостоящую силу, если не был совершенно уверен в уничтожении её.

Роран увидел достаточно. Отталкиваясь от угла здания, он сказал, – Мы не будем ждать. Скажи остальным чтобы шли за нами.

– Ты имеешь в виду бежать, Сильный Молот? – громко спросил Нар Гарцвог.

– Нет, – сказал Роран. – Я имею в виду атаковать со стороны. Только глупец атаковал бы такую армию прямо. Теперь идите! – Он подтолкнул Ургалов, потом поспешил вниз перекрестка, чтобы занять свою позицию впереди его воинов. И только глупец шел бы лицом к лицу с людьми, выбранными Гальбаториксом чтобы вести его войска.

Пробираясь между близко стоящими друг к другу зданиями, Роран услышал, как солдаты начали скандировать 'Лорд Барст! Лорд Барст! Лорд Барст!', сопровождая крики топотом подбитых гвоздями сапог и стуком мечей о щиты.

Все лучше и лучше, думал Роран, желая оказаться где-нибудь, но только не здесь.

Затем Вардены заревели в ответ, и воздух заполнился криками 'Эрагон!' и 'Всадники!', а потом по всему городу разнеслись звуки ударов металла о металл и крик раненых.

Когда его батальон достиг, как казалось Рорану, середины имперской колонны, он повернул его и бросился навстречу врагу.

– Держать строй, – приказал он. – Сделайте стену из щитов и защищайте своих заклинателей во что бы то ни стало.

Вскоре они обнаружили солдат – большей частью, копейщиков – плотным строем двигавшихся к месту битвы.

Нар Гарцвог издал свирепый рев, к нему присоединились Роран и остальные воины батальона, и все они устремились на вражеские порядки. Солдаты тревожно закричали, паника овладела ими настолько, что они попятились назад, затаптывая своих, чтобы получить достаточно места для сражения.

Взвыв, Роран обрушился на первый ряд людей. Кровь брызгала тут и там вокруг него, пока он взмахивал своим молотом и чувствовал, как сминается металл и крушатся кости. Строй солдат был настолько плотным, что они были практически беспомощны. Он убил четверых прежде, чем кто-то сумел замахнуться на него мечом, который он отбил щитом.

У края улицы Нар Гарцвог сшиб шестерых одним ударом своей палицы. Солдаты начали подниматься на ноги, не обращая внимания на раны, которые покалечили бы их, будь они способны чувствовать боль, и Гарцвог ударил еще раз, превращая их тела в месиво.

Роран не замечал вокруг ничего, кроме людей перед ним, тяжести молота в руке и скользкого булыжника под ногами, политого кровью. Он ломал и крушил, пригибался и толкал, рычал и ревел, и убивал, убивал, убивал – пока не взмахнул молотом и тот, к его удивлению, прорезал пустоту. Оружие подпрыгнуло от удара о землю, выбивая искры из булыжника, и болезненная волна прошла по его руке.

Роран встряхнул головой, чтобы прояснить зрение – оказалось, он прорубил дорогу сквозь весь вражеский отряд.

Развернувшись, он увидел, что многие его воины все еще сражались с солдатами справа и слева от него. Испустив очередной вой. он влетел обратно в гущу сражения.

К нему приблизились трое солдат: двое с копьями, один с мечом. Роран сделал выпад в сторону последнего, но нога поскользнулась на чем-то мягком и мокром. Но, даже падая, он сумел ударить молотом по лодыжкам ближайшего из них. Солдат отпрыгнул назад и уже было вонзил меч в Рорана, когда откуда ни возьмись выпрыгнула эльфийка и двумя быстрыми ударами обезглавил всех троих.

Это была та же женщина, с которой он говорил за городскими стенами, только сейчас ее броня была забрызгана кровью. Прежде, чем он смог поблагодарить ее, она метнулась назад, а меч ее будто размылся в воздухе, рассекая солдат.

Увидев эльфов в действии, Роран решил, что каждый из них, даже без учета их магических способностей, стоит по меньшей мере пятерых людей. Что касается ургалов, то он предпочитал держаться от них подальше, особенно от куллов. Они, казалось, почти не видели разницы между друзьями и врагами, будучи в возбужденном состоянии, а куллы были настолько огромными, что могли убить кого-то просто случайно. Он увидел, как один из них сплющил солдата, придавив его ногой к стене здания, и даже не заметил этого. Другой кулл снес солдату голову нечаянным ударом щита, просто разворачиваясь на месте.

Бой продолжался еще несколько минут, пока все солдаты вокруг не погибли.

Утирая пот с бровей, Роран взглянул вверх и вниз по улице. В направлении города он видел остатки сил, с которыми они только что сражались, исчезавшие среди домов, чтобы присоединиться к другим отрядам армии Гальбаторикса. Он было подумал, что стоит их догнать, но вспомнил, что основная битва идет ближе к краю города, и решил обрушиться на атакующих солдат с тыла и разрушить их боевые порядки.

– Сюда! – закричал он, подняв молот и устремившись вниз по улице.

В край его щита впилась стрела, он посмотрел вверх и увидел силуэт человека, скользнувшего под крышу близлежащего здания.

Когда Роран вышел из плотно застроенного района на открытое место, к остаткам парадных ворот Урубаена, его глазам предстало зрелище, настолько смутившее его, что он заколебался, не зная, что делать.

Две армии смешались друг с другом настолько, что невозможно было увидеть какой-то строй или хотя бы определить, где лежит фронт. Малиновые туники солдат были видны по всей площади, иногда одни, иногда – большие группы, и сражение разлилось на все прилегающие улицы – армии растекались по ним, словно пятно. Среди тех, кто сражался, Роран неожиданно заметил котов – обычных, не оборотней – нападающих на солдат. Более жестокого и ужасающего зрелища он в жизни не видел. Коты, как он знал,