Осталась Алуна одна. Села возле открытого окна и принялась плести для себя кружевную свадебную фату.
Тут вспомнила она о сёстрах и опечалилась. Как-то, думает, они живут?
Но по правде говоря, на первых порах старшим сёстрам жилось неплохо. Паук для жены целыми днями таскал душистый мёд, а волк жарил на костре зайцев да куропаток. Но скоро мужьям это надоело.
— Вот что, голубушка, — сказал жене паук. — Привыкай моей пищей питаться — мошками да мухами…
Волку тоже опостылело у костра сидеть, шкуру от огня беречь. И он предложил жене:
— У-у-улуна! Будешь есть со мной вместе. Что я, то и ты…
Погорячились обе сестры, пофыркали, поплакали даже, но пришлось согласиться. Не умирать же с голоду!
Скоро сёстры забыли о своих прежних привычках и ели со своими мужьями за одним столом.
И стали они всё больше и больше походить на них, пока наконец не превратились одна в паучиху, другая — в волчицу.
Так и жили они поживали. Ходили в гости друг к другу. Хвалили своих мужей.
Так бы и дальше было, если бы болтливая сорока не принесла им новость.
— Сестрички! Хочу вас обрадовать! — застрекотала она. — Ваша Алуна тоже собирается замуж. За кузнеца Антона. И красавец же он, говорят, каких свет не видывал.
Говорит Элуна сестре:
— Что же это такое делается-то на свете? Мы, старшие, выходи замуж за паука да за волка, а самая младшая — за красавца кузнеца?
— Не бывать этому! Подыщем ей другого жениха. Ещё не хватало, чтобы она перед нами нос задирала! — прорычала Улуна.
Элуна тут же предложила:
— Да что искать? Я знаю: Филин по ней сохнет. Давай выдадим за него. Мы — старшие. Она должна нас слушаться.
Позвали Филина.
— Хо-хо-хо! Да я бы с радостью женился на вашей сестре, — воскликнул Филин, — только пойдёт ли она за меня?
— А не пойдёт, так силой заставим! — сказали сёстры. — Готовься, Филин, к свадьбе! Сейчас соберём волков и пауков, пойдём вместе с тобой невесту сватать…
И вот двинулись к дому лесника волки и пауки.
Филин сел на подоконник, возле которого плела кружево Алуна, и зашептал:
— Алуна, выходи за меня замуж! Будешь жить у меня, как лесная царица.
— Спасибо за честь, Филин, но ты опоздал. Я уже просватана, — ответила Алуна. — А не знаешь ли ты, где мои сёстры?
Тут паучиха прыгнула к ней на руку:
— Здравствуй, сестрица! Это я — Элуна. Послушай, Филин — жених хоть куда! Открывай двери — будем свадьбу играть. Вон сколько гостей к тебе собралось!
Алуна сбросила со своей руки паучиху.
— Не верю я, чтоб ты была моей сестрой!
Рассвирепела паучиха, приказала мужу:
— Вели паукам связать грубиянку!
Выглянула Алуна в окно, а там волчица стоит, на неё глаза уставила и рычит:
— Это я — твоя сестра Улуна. Или ты сейчас же с Филином свадьбу сыграешь, или прощайся с жизнью!
— Нет, нет! Ни за что на свете! — закричала Алуна.
— Тогда пеняй на себя, — прорычала волчица. — Муженёк, пусть волки унесут гордячку в лес!
Обрадовались волки, со всех ног бросились к дому.
Хотела Алуна окно захлопнуть, но куда там! Тьма-тьмущая пауков накинулась на неё и ну её вязать, опутывать липкой паутиной.
Слышит Алуна, что волки у двери зубами щёлкают, поняла, что смерть к ней пришла, а помощи ждать неоткуда. Тут взглянула она на свою корзинку для рукоделия, вспомнила слова матери-Луны и говорит:
— Корзиночка, если можешь, помоги мне!
В тот же миг корзинка открылась. Выскочили из неё иголки, булавки и ножницы. Глядь, у каждого за спиной целое войско стоит.
Бросились иголки и булавки на пауков и ну их колоть!
Всех до одного перекололи.
Ножницы разрезали паутину, что опутала Алуну, и в окно прыгнули — помчались против волков сражаться: стричь им хвосты да уши.
Испугались волки, едва ноги унесли.
Обрадовалась Алуна, что спаслась от такой беды.
Не забыла поблагодарить корзинку для рукоделия. А та стоит себе, не шелохнется! Будто она тут ни при чём!
На другое утро Степан со Степанидой вернулись. За ними Антон с отцом и матерью приехал, да ещё гостей прихватил.
Рассказала Алуна им обо всём. Спрашивает жениха:
— Может, ты теперь от меня отступишься?
Антон надел ей на палец колечко и сказал:
— Не для того я ни свет ни заря сюда примчался, свадьбу торопил. Никогда я от тебя не отступлюсь! А Луне за подарок — наш земной поклон! Теперь ты не её дочь, а Степана и Степаниды. По-земному мы тебя и звать станем — Алёной, Алёнушкой.
И пошёл тут пир горой. Все радовались. Только злая волчица в лесу не радовалась. Зависть глодала её сердце. Не вытерпела, побежала Луне на свою судьбу жаловаться.
— У-у-у! — завыла она, чтобы мать услышала её имя, поняла, кто зовёт. Но так и не смогла его выговорить. А Луна Улуну не узнала.
И теперь, по старой привычке, волки на луну воют.
Об Алёнушке же добрая слава осталась. Её имя по свету гуляет. Многие так своих дочерей зовут.
Золотые гусли
Когда-то у озера Лача жил гусляр — молодой да умелый. Его слава гуляла по свету. Люди знали к нему дорогу. Первым гостем звали на свадьбы.
Бывало, лишь тронет он струны — никого на месте не удержишь, а уж песни поёт — сердце радуется!
И сам гусляр поплясать бы не прочь, да мешали больные ноги: в детстве деревом их перебило. Но Мезень слёз не лил, на судьбу не пенял. Умел веселить и веселиться. За это его люди и любили.
Вот однажды присылают оленей — приглашают Мезеня на свадьбу. Выдаёт один бедный охотник за
