единственную камышинку, обрадовался. Стал из неё дудочку мастерить. И не видит, что улов его в озере очутился, а удочки уплыли к другому берегу…

Пришли Передел и бабушка ведунья к озеру. Сели рядом с Недоделом. А ему не до них — над дудочкой трудится. То ножом её подправит, то дует в неё.

Молчит дудочка.

Взглянула бабушка ведунья на удочки. Те сразу же поплыли обратно, выскочили на берег и ну Недодела по спине да по рукам хлестать!

Тут и дудочка заиграла, заприговаривала:

Стыдно стало Недоделу перед старушкой ведуньей и братом. Схватил он удочки и стал таскать из озера рыбку за рыбкой.

Вскоре и уха была готова.

Стал он своих гостей свежей ухой потчевать. Угощает, а сам прощенья просит.

— Не сердитесь, — говорит, — на меня. Другим делом занялся. Только этого больше не будет. Я теперь знаю, как работать надо.

Спрашивает братьев старушка ведунья:

— Ну что же, поняли, почему вас Недоделом да Переделом зовут?

— Поняли, — отвечают братья, — ох, поняли! А тебе, бабушка, за науку спасибо. Век тебя не забудем!

Вернулись братья домой. Стали отцу с матерью помогать, да так, что родители не-могли нарадоваться, а соседи не могли надивиться. И стали снова звать их Фомой да Ерёмой. А про старые клички никто никогда и не вспоминал.

Когда кончилась последняя сказка, заморский король поднялся со скамьи и сказал девицам:

— Все семь вы мне одинаково полюбились. Кто из вас хочет стать моей женой — королевой?

Девушки поклонились ему в пояс, но ехать с королём отказались.

— У каждой из нас в своём селе жених есть, — говорят.

— Ай да умницы! — вскричал царь Пётр. — Вот вам кошелёк с золотом на приданое. Будьте счастливы! А за сказки — спасибо!

На том гости распрощались и уехали.

С тех пор кружевные сказки и гуляют по свету, от старого к малому. Ведь сказка, как песня, каждому сердцу — родня.