Западного Обонгда это и обещали, однако насчет сулламов умалчивали. Теперь уже рукой подать до берега залива и Соосанла, но Тлемлелх еле тащился: он не хотел жить, и ему было все равно, где умирать. Сколько Тина ни уговаривала его поторопиться, это не помогало. Когда они прилетят на Нез, ей придется не работу для него подыскивать, а хорошего психотерапевта!

– Кхей-саро, нам надо пересечь эту местность до вечера, – озабоченно заметил Лиргисо – он то и дело пытался завязать разговор, но Тина его обрывала. – Если вы сами не можете заставить Тлемлелха идти быстро, позвольте это сделать мне. Ночью сулламы сожрут нас.

– Заткнись. И держись подальше от Тлемлелха.

– Изумительная Тина, вам не идут такие манеры.

– Заткнись. Или я еще раз тебе врежу, для симметрии.

Встреча с сулламами не заставила себя ждать. Вот они, как на ладони… И хорошо еще, что заняты трапезой! Убавив громкость переводчика, Тина оглянулась на энбоно и шепнула:

– Отходим. Быстро и тихо.

Опасное озеро осталось позади. Они петляли, огибая покрытые ярким мхом скалы.

– Если им не хватит тьянгара, суллам-самка пойдет по нашему следу, – предупредил Лиргисо.

У Тины опять чуть не вырвалось «заткнись», однако она передумала и спросила:

– Разве они охотятся таким образом?

– Они так охотятся, когда им нужно прокормить выводок. Молодняк ест много. Вы видели эти аппетитные останки тьянгара? Вряд ли самка поймала его здесь. Наверное, притащила с пастбища. Она побежит за нами, если учует след.

– Тлемлелх, идем поскорее, пожалуйста! – взмолилась Тина.

– Да, Тина, – безучастно согласился Тлемлелх, но уже через пять минут опять сбавил темп.

Замшелые скалы. Безобидные с виду прозрачные озера с пустыми берегами и рябью сулламьих следов на песке. Палящее солнце уже успело добраться до зенита. Стрекот позади.

– Идет! – Лиргисо тоже услышал. – Кхей-саро, вчера я обратил внимание, что бластер почти разряжен, а сулламов здесь много. Вам придется стрелять экономно.

– Есть еще один вариант. – Тина прищурилась, глядя ему в глаза. – Можно отдать тебя сулламу, как ты отдавал тому лсаньягу своих слуг, и тогда мы с Тлемлелхом успеем спокойно уйти.

– Это не ваш стиль, Тина. – Он слегка побледнел, но сумел насмешливо улыбнуться.

Да, это не ее стиль. Однако суллам приближается, и надо что-то делать, а боезапас бластера лучше бы поберечь. Оглядевшись, Тина опустила на землю оба рюкзака.

– Заберите это и отойдите подальше. Тлемлелх, ну, помоги мне хоть чем-нибудь! Я остановлю суллама.

Вот подходящий валунчик. Достаточно большой, чтобы проломить твердый панцирь. Тина забросила его на стоявшую сбоку скалу с более-менее плоской вершиной. Лежи там, не падай… Нет, все-таки свалился, взметнув облако пыли: вершина не такая уж плоская. Тина отскочила, потом подобрала каменную глыбу и повторила попытку. Теперь хорошо лежит. Оттолкнувшись от земли, она запрыгнула на скалу.

Пока она этим занималась, Тлемлелх вяло потянул один из аварийных комплектов за лямку, решил, что для него это неподъемно, и после секундной заминки уселся сверху, не выказывая никакого внимания к происходящему. Долго он, однако, не просидел: Лиргисо спихнул его с рюкзака и толкнул в сторону, потом оттащил имущество подальше от Тининой скалы.

Стрекот приближался. Тина заметила среди скал движение. Суллам шел по следу без спешки: высунет голову из-под панциря, ткнется в землю, пробежит несколько шагов, остановится – и снова те же действия в том же порядке. Стоя на четвереньках на потрескавшейся покатой макушке скалы, Тина ощущала под ладонями тепло нагретого камня. Валун лежал рядом, наготове. Она оглянулась на энбоно: вот ведь мерзавцы, уже беседуют!

– Лиргисо! – крикнула она. – Отвяжись от Тлемлелха!

На них и отвлекаться-то нельзя, суллам уже рядом. Когда он поравнялся со скалой, Тина схватила валун и швырнула вниз. Хруст. Визг, истошный стрекот. В далекой древности так охотились пещерные люди, а теперь так охотятся киборги. Спрыгнув, она добила тварь и пошла к энбоно. Руки и одежда перепачканы пылью, лицо, наверное, тоже… Можно умыться в каком-нибудь озере, но лезть к этим озерам ей совсем не хотелось. Лиргисо уже стоял в двух метрах от Тлемлелха.

– Идем! – Тина подхватила рюкзаки.

Дальше они двигались в быстром темпе, и у нее появилась надежда выбраться до заката из этого сулламьего рая. Делать привал на обед не стали – а то еще неизвестно, для кого это будет обед… Они торопливо шагали по каменисто-песчаной почве, соревнуясь с солнцем, которое размеренно ползло на запад. Тина прислушивалась, не раздастся ли где-нибудь стрекот.

– Тлемлелх, спасибо, что идешь так быстро. Видишь, ты все можешь, если захочешь!

– Кхей-саро, за это надо поблагодарить меня, – встрял Лиргисо.

– Вот как? – Тина сузила глаза. – Что ты ему сказал?

– Я убедил его идти быстрее, изумительная Тина.

– Я в курсе, как ты убеждаешь. Только сунься к нему еще раз…

– Тина, вы сейчас похожи на лсаньяга, изготовившегося к прыжку. Очень красивое животное! Когда я держал лсаньяга…

– Лучше заткнись.

Солнце почти село, когда они вышли на равнину, где не было озер и росли деревья с мясистыми листьями-пластинами. Тина включила термоплиты на полную яркость, чтобы отпугнуть сулламов, которые могли увязаться за ними.

– Великолепная Тина, мне понадобится медавтомат, – морщась, сообщил Лиргисо. – Иначе я завтра ни шагу не сделаю. Я до крови сбил ноги, мы не гуляем по такой местности без сандалий.

– Тлемлелх, а у тебя как? – достав медавтомат, оглянулась Тина.

У Тлемлелха было то же самое, но он не обращал внимания на свои кровавые мозоли. Плохой признак, очень плохой… На Тергароне считалось, что солдат, который после боя безучастно относится к полученным травмам, находится в неважной форме. После ужина Тлемлелх уснул как убитый, а Тина уселась под деревом, прислонившись спиной к стволу. Спать она не собиралась: могут прийти сулламы, учуявшие след, вдруг сияние термоплит их не остановит? Лиргисо устроился под соседним деревом и посматривал на нее искоса: похоже, ему очень хотелось поговорить. Наступила лярнийская ночь, на черном небе тлели редкие звезды. Стоянку окутывал кокон золотистого света, ограждая ее от окружающей тьмы мнимым барьером.

– Кхей-саро, сколько можно сердиться? – вкрадчиво спросил Лиргисо. – Если бы меня попытались убить, я бы тоже разозлился, но во всем надо знать меру! Я понимаю, что вы испытывали острые ощущения, пока я держал вас на прицеле, однако я ведь не выстрелил.

– Не успел.

– Я не хотел вас убивать и всячески оттягивал тот момент, когда придется нажать на спуск. Вот и оттянул… – Он улыбнулся, пытаясь заглянуть ей в глаза, а Тина смотрела во тьму, туда, где остались сулламьи озера. – Вы меня ранили, мы в расчете. Давайте вернемся к нашим прежним отношениям?

– Заткнись, мерзавец.

– Тина, не надо меня оскорблять. И бить меня по лицу не стоило, – он потрогал опухшую скулу. – Я ведь не унижал вас, даже когда пытался убить. Неужели вы настолько злопамятны?

– Да при чем тут я?! – Тина все-таки повернулась к нему. – То, что ты хотел меня убить, – это я как раз могу понять, это по правилам… Ты мерзавец после того, что ты делал с Тлемлелхом! И еще я знаю, что ты убивал людей и негов, когда тренировался. Стоило бы выдать тебя харлийским властям, чтобы тебя казнили – не за ту ерунду, за которую ты приговорен, а за все остальное!

– Так вы сердитесь из-за Тлемлелха? – Лиргисо смотрел на нее с изумлением. – Патрон и Фласс, никогда бы не подумал… Вы все больше меня поражаете! Я-то решил, что вы не можете простить мне вчерашнюю неудачную попытку.

– Вчерашнюю попытку я бы простила. Но ты издевался над более слабым, а это уже подлость.

– Высокая этика? – усмехнулся Лиргисо. – Великолепная Тина, как же вы наивны… У меня не было иного выхода. Я должен был, во-первых, усмирить несравненного Тлемлелха, чтобы он отказался от дальнейших