открывался чудесный вид на окрестные холмы, покрытые ярко-зеленым лесом, и на сам город, маленький и опрятный, как города на старинных цветных гравюрах. Он был опоясан высокой и толстой стеной, по гребню которой тянулся ряд апельсиновых деревьев. «Интересно,» — подумал Билли, — «разрешается ли рвать с этих деревьев апельсины. Если нет, надо будет издать разрешающий указ.»

Когда парламент был открыт лакеем, в чьи обязанности это входило, Билли сказал:

— Наконец-то. У вас тут поздно встают. Я прибыл занять должность.

— Короля или повара? — спросил лакей.

— То есть как?! — возмутился Билли. — Разве я похож на повара?

— Вопрос в том, похожи ли вы на короля? — флегматично отозвался лакей.

— Когда я получу место, ты пожалеешь о своей наглости, — пообещал Билли.

— Жалеть буду недолго, — ответил лакей. — Короли появляются и исчезают, а без нас, лакеев, не обойтись. Ни к чему тратить время на препирательства. Милости прошу.

Билли вошел во дворец, и лакей проводил его до апартаментов премьер-министра, который мрачно сидел в кресле, ломая руки и встряхивая волосами, из которых в разные стороны торчали пучки соломы.

— Получен с утренней почтой, ваша светлость, — объявил лакей. — Судя по штампу, из Лондона.

Премьер-министр прекратил ломать руки и протянул одну из них Билли.

— Вы нам подходите, — сказал он. — Сейчас я все оформлю. Только сперва, если вас не затруднит, вытащите из моих волос эту солому. Я был вынужден испортить свою прическу единственно потому, что нам никак не удавалось найти подходящего короля, а солома помогает моим мозгам шевелиться в кризисных ситуациях. Но с вашим прибытием кризис благополучно разрешился, и я могу вздохнуть спокойнее.

Пока он это говорил, Билли вытаскивал из его волос солому. Наконец с этим было покончено.

— Ни одной не осталось? — спросил премьер-министр. — Благодарю вас. Отныне вы приняты на должность — с шестимесячным испытательным сроком. Ваши обязанности не будут слишком обременительными: вы можете делать все, что захотите, а что не хотите, можете не делать. Итак, ваше величество, завтрак будет подан в девять часов. Разрешите проводить вас до королевских покоев.

Десять минут спустя Билли выбрался из серебряной ванны, наполненной ароматической водой, и облачился в самые шикарные одежды из всех, какие ему когда-либо доводилось видеть. Все было из мягкого шелка и бархата, а на туфлях с золотыми каблуками красовались маленькие золотые шпоры. Впервые в жизни он испытал удовольствие, расчесав перед зеркалом волосы и вычистив грязь из-под ногтей — прежде он выполнял эту утреннюю процедуру только как необходимую дань приличиям. После того, как новый король Плюримирегии привел в порядок свою внешность, он вышел к завтраку, который был так великолепен, что приготовить или хотя бы толково описать все подававшиеся блюда мог только крупный специалист по французской кухне. К слову сказать, его величество испытывал легкий голод — у него не было ни крошки во рту с позавчерашнего вечера, когда он поужинал хлебом и сыром в дедушкином доме на Клермонтской площади.

После завтрака он прокатился верхом на белом пони — развлечение, о котором в Пентонвилле знали только понаслышке. К своему удивлению, он оказался превосходным наездником, ни разу не упав и даже не покачнувшись в седле, хотя неоднократно пускал своего скакуна галопом. Затем он отправился на морскую прогулку в небольшой парусной шлюпке и был поражен собственной ловкостью и сноровкой, с какой он управлялся с парусами и кормовым рулем. После обеда король посетил местный цирк, а вечером они всем двором играли в жмурки. Это был незабываемый день!

Следующим утром на завтрак были поданы недоваренные яйца и пережаренная селедка. Король был слишком хорошо воспитан для того, чтобы вслух выражать недовольство качеством пищи, однако настроение у него несколько испортилось.

Премьер-министр опоздал к завтраку. Он вошел с озабоченным видом, при этом из волос его вновь во все стороны торчала солома.

— Извините меня за прическу, ваше величество, — сказал он. — С сегодняшнего дня кухарка уволилась, но через несколько часов на ее место должна прибыть новая. Пока же завтрак пришлось готовить мне.

Билли успокоил его, сказав, что не так уж плохо перекусил и что в крайнем случае может еще немного потерпеть его стряпню. Второй день царствования прошел не менее счастливо, чем первый; к тому же новая кухарка прибыла вовремя, судя по качеству обеда, превзошедшего все ожидания. Большую часть дня Билли провел, стреляя по мишеням из многозарядной винтовки новейшей системы, которая прибыла в столицу с той же почтой, что и сам король. Стрелял он просто на загляденье, всякий раз с расстояния в две тысячи ярдов попадая точно в «десятку».

Согласитесь, подобные вещи встречаются не так уж часто — даже среди королей. Некоторые излишне самоуверенные люди приняли бы это как должное, но Билли начал сомневаться. Ему казалось странным, почему он никогда прежде не обнаруживал в себе столь выдающихся способностей. Особенно же его потряс случай с латинским языком. Между делом сняв с полки томик Вергилия, он вдруг обнаружил, что может читать по-латыни и понимать смысл прочитанного с той же легкостью, как если бы это была простейшая детская книжка из серии «Для самых маленьких». Понимая, что здесь не все чисто, Билли отправился к премьер-министру и спросил его напрямик:

— Чем вы объясните, что я знаю и умею делать множество вещей, о которых еще недавно не имел ни малейшего понятия?

— Таков здешний закон, ваше величество, — сказал премьер-министр. — Королям позволяется знать и уметь все без какой-либо предварительной подготовки.

Поутру третьего дня Билли Кинг проснулся очень рано, оделся и вышел погулять в сад, где за поворотом дорожки встретил одну маленькую особу в огромном белом чепце и переднике, собиравшую с грядок всякую зелень для приправы. При виде короля маленькая особа прекратила свое занятие и сделала полагающийся по этикету реверанс.

— Привет-привет, — сказал король Билли, — ты кто такая?

— Я новая придворная кухарка, — ответила особа, чье лицо было скрыто раструбом чепца, но чей голос показался Билли знакомым.

— Кого я вижу! — вскричал он, беря новую кухарку за подбородок и поднимая ее лицо вверх. — Да это же Элиза!

Это и впрямь была Элиза, заметно изменившаяся со времени их первой встречи: ее круглое личико похорошело и стало — если мне будет позволено так выразиться — более осмысленным.

— Не шуми, — сказала Элиза. — Да, это я. Как и ты, я получила королевскую должность в Аллексанассе, но там все было чересчур помпезно, особенно длинные парадные поезда, а корона оказалась такой тяжелой и неудобной. Словом, мне там не понравилось, и вчера на рассвете я одела свое старое платье — это была последняя вещь, которую сшила мне мама, прежде чем она заболела…

— Ну-ну, не плачь, — сказал добрый король Билли, — что поделаешь.

— …И я сбежала из дворца. На берегу мне попался лодочник, который не узнал во мне королеву и согласился перевезти меня через пролив. По пути он рассказал мне ужасные вещи.

— Какие именно?

— Это касается нас с тобой, Билли. Я полагаю, сейчас ты так же, как и я, знаешь много вещей, которые ты не знал раньше. Попробуй перевести с греческого слово «Аллексанасса».

— «Страна Сменяющихся Королев» или что-то в этом роде.

— А что значит «Плюримирегия»?

— «Страна Многих Королей» по-латыни. Но почему они так называются?

— В том-то и дело. В здешних краях очень часто сменяются короли и королевы по одной причине. Кстати, ты не задумывался, почему они приобретают себе монархов через агентство по найму, расположенное на другом конце света, где никто и слыхом не слыхивал о таких королевствах? Дело в том, что где-то поблизости обитает ужасный дракон, который появляется один раз в месяц и требует, чтобы его накормили. И тогда они скармливают ему своих королей и королев! Вот почему мы с первого же дня царствования без каких-либо усилий приобретаем столько знаний и навыков — просто у них нет времени каждый раз обучать своих монархов по полной программе, а дракон привередлив, он не желает есть