— Лысый черт меня не интересует, — сказал Диггори, притворившись, что не понимает фигуральных выражений. — Куда больше меня интересует мой дядюшка Диггори, который, как и я, был третьим сыном в семье дровосека и тоже в один прекрасный день отправился на поиски своего счастья — ему не пришлось пожалеть об этом решении. Да ты и сам посуди — что еще остается делать третьему сыну?

— Ему остается помалкивать и не мешать своему отцу курить трубку, — невозмутимо заметил мистер Диггори-старший. — Твой дядя Диггори и впрямь выбился в люди — каждый год присылает нам на Рождество индейку и хороший кусок грудинки, — но ты не забывай, что он отправился в путь не с котомкой за плечами, а верхом на добром коне, которого получил в подарок от СВОЕГО дяди Диггори, тоже большого любителя странствовать. А на чем можешь поехать ты — на гнедой кляче, что сдохла позапрошлой весной или на своих двоих? Кто уходит пешком, тот пешком и возвращается.

— Ну а если я все же раздобуду коня, ты позволишь мне ехать? — не унимался настырный сын. — Скажи «да», и я оставлю тебя в покое до той поры, пока у меня не появится собственный конь.

— Да! — рявкнул во всю глотку почтенный джентльмен, и над ним тучей взвились доселе мирно дремавшие мухи. — Я говорю «да», и не приставай ко мне больше со своими дурацкими просьбами!

Диггори-младший одним махом перелетел через перила крыльца.

— Прости-прощай, родимый дом, да здравствует дорога! — крикнул он. — У меня уже есть конь, папа. Нынче утром его прислал мне в подарок дядя Диггори, и сейчас он стоит на заднем дворе — красавец-конь, весь белый, с красным седлом и золоченой уздечкой.

Старый дровосек понял, что его провели, но он был человеком чести и, однажды сказав «да», твердо держал свое слово.

Тем же вечером Диггори выехал со двора на белом коне и проскакал через деревню, провожаемый любопытными взглядами односельчан.

На холме у ветряной мельницы он ненадолго задержался, чтобы переброситься парой слов с Джойси, которая снимала с плетеной изгороди высохшее белье.

Он сказал ей, куда он направляется.

— Возьми меня с собой, — попросила Джойси. — Я совсем не тяжелая, а у тебя такой сильный конь — он запросто выдержит нас двоих.

— Нет, дитя мое, — строго сказал Диггори. — Бродить по свету в поисках счастья — занятие не для девчонок. Ты будешь для меня обузой. Прощай, малышка, пожелай мне удачи.

И он поскакал прочь, а с хорошенького личика Джойси на сложенное белье потекли обильные слезу.

Диггори ехал все дальше и дальше. Сгустились сумерки, затем наступила ночь, на смену которой пришел рассвет, а когда солнце поднялось достаточно высоко над горизонтом, он начал ощущать неприятную легкость и пустоту в желудке, где со вчерашнего обеда не побывало ни крошки съестного.

Он продолжал подгонять коня, которому дал имя Инвиктус, пока тот не остановился перед высокой стеной, сложенной из красного кирпича. Инвиктус был очень рослым конем, и, приподнявшись в стременах, Диггори смог заглянуть через стену. Там он увидел великолепный яблоневый сад — ветви деревьев ломились под тяжестью красных, желтых и зеленых плодов. Он подвел коня вплотную к стене и сказал ему: «Ну-ка, приятель, стой смирно». После этого он встал ногами на седло и уже через несколько секунд очутился в саду по ту сторону ограды. Его цель была проста: он всего-навсего собирался нарвать яблок. Он хотел это сделать, во-первых, потому что был голоден, а, во-вторых, потому что все сказочные герои, если они молоды и полны честолюбивых устремлений, не могут пройти мимо чужого сада, не нарвав там яблок, слив, абрикосов или каких-нибудь более экзотических фруктов. Этим сказочные герои отличаются от обычных, вполне реальных мальчиков и юношей, которым, разумеется, даже в голову не приходят подобные вещи.

Наметанным глазом Диггори тут же определил дерево с самыми крупными и аппетитными на вид плодами. Взобравшись по стволу, он только было устроился на развилке и приготовился снять первую пробу, как снизу донесся скрипучий голос:

— Не двигайся! Эй там, на дереве!

Опустив взгляд, Диггори увидел сухонького старичка в красном фланелевом жилете, злобно смотревшего на него с земли.

— Доброе утро, мой юный друг, — сказал старичок. — С виду вы славный малый, и мне вас искренне жаль — дело в том, что в здешних краях за воровство яблок полагается очень суровое наказание.

— Но я пока еще не сорвал ни одного яблока, — сказал Диггори. — Позвольте мне уйти, и будем считать, что ничего не произошло.

— Очень дельное предложение, — хихикнул старик. — Но вы не учли одного — это заколдованный сад, отсюда не уходят тем же путем, каким пришли. Вы даже не сможете спуститься с дерева, не говоря уж о том, чтобы перелезть через стену. А ну-ка, попробуйте.

Диггори попробовал и сразу же убедился в правоте своего собеседника. Он мог перемещаться по дереву с ветки на ветку, но земля оставалась недосягаемой — дерево как будто перевернули вниз кроной, так что поверхность земли превратилась в нечто вроде потолка, до которого при желании можно дотянуться, но усидеть на котором еще не удавалось никому. В то же время он чувствовал, что просто спрыгнув с дерева, непременно полетит в противоположную от земли сторону — то есть, в небо — и будет падать и падать до бесконечности, покуда не умрет в полете с голоду. Представив себе подобную перспективу, Диггори покрепче вцепился в ветви и посмотрел на старичка, который с каждой минутой казался ему все более отвратительным.

— Что же мне теперь делать? — спросил он.

— Вот это уже другой разговор! — оживился хозяин сада. — Ты, я вижу, парень с головой; стало быть, мы сумеем найти общий язык. Я предлагаю тебе небольшую сделку. Ты сбросишь мне с дерева десять самых больших яблок — только одно за другим и прямо мне в руки! — а я за это помогу тебе выбраться отсюда через потайную Яблочную Дверцу, ключ от которой есть только у меня.

— А почему бы вам не сорвать их самому? — спросил Диггори.

— Я слишком стар; в моем возрасте люди не лазают по деревьям. Ну как, договорились?

— Надо подумать, — сказал юноша. — Вокруг полным-полно яблок, которые вы можете достать, не залезая на дерево. Зачем же вам понадобились именно эти?

Говоря так, он сорвал одно из яблок, подбросил его вверх — или, точнее вниз, к земле, поскольку дерево было перевернуто — и ловко поймал на лету.

— Осторожнее! — взвизгнул старик. — Не вздумай его ронять! Брось яблоко мне! Ах, ты, сопливый щенок, сын пятнистой жабы!

Кровь вскипела в жилах Диггори, когда он услышал, как его почтенного родителя называют пятнистой жабой.

— Получай! — крикнул он, метя яблоком в голову гнусного старикашки. — Если бы только я мог слезть с этого дерева…

Яблоко, стукнув старика по темечку, отлетел в сторону и покатилось по траве. И в ту секунду, когда оно коснулось земли, Диггори почувствовал, что вполне может слезть с дерева, которое теперь приняло свое нормальное положение.

— Ага, — сказал он, — значит, это волшебные яблоки, исполняющие желания.

— Нет, нет, нет, нет! — так искренне завопил обладатель фланелевого жилета, что у Диггори не осталось сомнений в собственной правоте. — Яблоки здесь ни при чем! Это я тебя расколдовал. Видишь ли, большинство людей сразу же сваливалось с этого дерева и падало в небо, а ты удержался, и я решил тебя отпустить, потому что я добрый старик — мухи, и той не обижу. А я блоки эти самые обыкновенные, только очень редкого сорта.

— Довольно, — остановил его Диггори. — А теперь я хочу знать правду.

И он, сорвав второе яблоко бросил его на землю. Старик тут же начал говорить правду, торопясь, захлебываясь словами — точь-в-точь как школьник, заучивший урок и спешащий рассказать его, пока не забыл.

— Я злой и подлый волшебник, — говорил он. — Я подстроил так, что сотни людей упали с этого дерева в небо, а когда они падали обратно на землю, я превращал их в яблоневые деревья. Так возник этот сад. Я не знаю, зачем я так поступал, но мне нравилось это занятие. Вероятно, потому что я злодей и