у нас полно.

В этом я как раз сомневалась. Украденные дни были всего лишь передышкой, отпуском от душной жизни. Они свалились на меня чудесным подарком и наполнили ожиданием чего-то неведомого. Но опыт подсказывал: этот антракт дорого мне обойдется. И расплата не за горами.

Накануне возвращения Сайруса я получила предупреждение. Посреди ночи проснулась в холодном поту и громко сказала:

— Это не может продолжаться.

Слова, казалось, отдались в каждом уголке спящего дома. Я зажала рот рукой, будто останавливая вырвавшееся проклятие. Именно так — проклятие. Я не хотела, чтобы Сайрус возвращался.

Утром, когда я спустилась принять душ, на кухне стоял мой муж. Вид после дороги помятый. Стоя ко мне спиной, он растирал шею. Пару секунд я изучала его, пытаясь разглядеть в линиях широких плеч того человека, за которого когда-то вышла замуж.

Быть может, он по-прежнему здесь? Юноша, в которого я влюбилась. Парень, в котором чудесным образом соединялись мальчишка и мужчина. Рядом с которым по мне словно пробегал электрический ток. Его присутствие и сейчас вызвало во мне трепет, но теперь меня трясло по другим причинам.

— Ты дома, — сказала я.

Не дай бог обернется, а тут я стою, пялюсь.

Повернув голову, Сайрус глянул на меня, затем закрыл глаза и снова принялся массировать шею.

— Устал как собака. Шея просто убивает. Поди сюда, — подозвал он, усаживаясь за маленький стол у окна в нише возле кухни.

Я остановилась примерно в метре от него. Что ему от меня нужно? Долго гадать не пришлось. Сайрус, приподнявшись со стула, схватил меня за руку, рывком подтащил к себе. Положил мою руку себе на шею:

— Вот здесь. Не очень сильно.

— Тебе шею растереть?

— Нет, омлет поджарить! — буркнул он.

Я промолчала. Когда мы только поженились, Сайрус обожал напоминать, откуда он меня вытащил: из семьи простого рабочего, которому было не по карману держать жену дома. Моя мать работала в придорожном кафе. Для Сайруса это служило источником постоянных насмешек. Чтобы женщины из семьи Прайсов работали? Да никогда в жизни! Это так унизительно… Тем не менее иногда Сайрус напоминал и кое-что другое: мол, хоть я не приношу домой зарплату, обязанности мои сродни обязанностям буфетчицы: он заказывает — я исполняю.

Делать нечего. Я потуже затянула халат и уложила руки по обе стороны мускулистой шеи. После переезда через всю страну Сайрус, конечно, как выжатый лимон и наверняка захочет отоспаться перед завтрашней работой. Если он проторчит дома весь день, то и мне придется. И значит, не будет ни Макса, ни Сары, ни времени побыть вдвоем с Лили. Как бы дать знать Максу, но чтобы Сайрус не догадался ни о чем? Не хотелось, чтобы он зря прождал меня.

— Что тут у вас было без меня?

Вопрос застал меня врасплох, я даже вздрогнула.

— Да ничего, — пробормотала я. — Ничего интересного. Даже и рассказать не о чем.

— А ты не хочешь поинтересоваться, как я съездил?

Мои пальцы на секунду замерли, но я быстро спохватилась, надеясь, что Сайрус не заметил.

— Да, конечно. Как поездка?

— Слишком долгая. Поэтому вчера всю ночь ехали. Джейсону не терпелось домой попасть.

Я не стала спрашивать, хотелось ли домой самому Сайрусу. Ответ был известен. Разговор оборвался. Я лихорадочно подыскивала, что бы такое сказать, но в голову ничего не приходило — мы разучились общаться. Что можно сказать человеку, который разлюбил тебя? Да и любил ли когда?

Пока я сочиняла подходящий вопрос, на лестнице послышались шаги Лили. Рановато что-то. Но по торопливому топоту я догадалась: она что-то придумала, у нее «идея», которой надо срочно поделиться. Я развернулась в сторону арки, обрамляющей вход на лестницу, молясь про себя, чтобы Лили увидела отца прежде, чем ляпнет что-нибудь неподходящее.

Как бы не так.

— Мам! — с середины лестницы завопила Лили. — Я знаю, чего хочу! Знаю, что делать с ма… — И умолкла на полуслове. — Папа. Ты приехал.

— Только что, — откликнулся Сайрус, и его плечи у меня под руками напряглись. — Что ты хотела сказать, Лил? Прямо сейчас? «Знаю, что делать с м-м-м…»? — Он кивком пригласил Лили закончить.

Лили стрельнула в меня глазами. У меня сердце перевернулось — в глазах был неподдельный страх. Я-то понимала, точнее, догадывалась, что хотела сказать Лили: она, дескать, знает, что делать с материалом Макса. Я подгоняла ее с выкройкой, чтобы поскорее начать. А она разрывалась между тремя разными фасонами и никак не могла выбрать. Разве можно было признаться в этом отцу? На моих глазах погасло радостное возбуждение — Лили все поняла. Она была не очень хорошей актрисой, особенно когда приходилось лицедействовать не по своей воле. Сейчас сломается, думала я, и выложит Сайрусу все как есть.

— Рэйчел, ты спятила! — Сайрус дернулся, потер шею тыльной стороной ладони. Я его ущипнула!

Мы с Лили стояли обе красные, виноватые, и если Сайрус еще не сообразил, что мы затеяли что-то недозволенное, значит, он безмозглый слепец.

— Прости, — тихо сказала я, уже готовая к разносу.

Но Лили вдруг взяла себя в руки и одарила отца пленительной (разве что чуть кривоватой) улыбкой. В пижамных штанах и футболке, с всклокоченными со сна волосами и помятой щекой она была неотразима. Я хоть и тряслась от страха, но смотреть на Лили без улыбки не могла.

— С возвращением, пап. — Лили босиком пошла через всю кухню к отцу. Неужели хочет обнять его? Это было бы более чем странно. Просто смешно. Лили остановилась. — Я хотела сказать: я знаю, что делать с моими деньгами.

— С деньгами? — недоверчиво переспросил Сайрус.

— Мама дала мне десять долларов за то, что я помогла расчистить цветник, и я теперь знаю, что с ними делать.

Это правда, я действительно дала ей десять долларов за то, что помогла мне подготовить сад к зиме. Но челюсть у меня все равно отвисла — подобная молниеносная изобретательность кого хочешь сразит наповал.

— Хочу повести маму и Сару Кэмперс есть мороженое, — продолжала Лили. — Сегодня.

— Почему ты думаешь, что мама и Сара заслужили мороженое? — Сайрус говорил легко, даже шутливо, но, поднимаясь, бросил на меня пристальный, изучающий взгляд. Наверняка что-то почуял.

— Сара иногда к нам заходила, пока тебя не было, — сказала Лили.

Рискованный шаг, слишком близко к правде. Но Лили, после того как чуть было не дала маху на лестнице, держалась на удивление уверенно.

— Это верно, — вмешалась я. — Мы несколько раз встречались с Сарой. Она замечательная.

— Жена пастора, — сказал Сайрус скорее себе, чем нам. Он явно искал предлог, чтобы запретить нам общаться с Сарой, только не знал, к чему прицепиться. — Как хотите. — Он пожал плечами и зевнул во весь рот. — Но только обезжиренное мороженое! Мне жена-толстуха не нужна.

Я все еще не верила, что мы так легко отделались, когда Сайрус, проходя мимо, в последнюю секунду повернулся, грубо притянул меня к себе и поцеловал. Крепко — да, нежно — нет. У меня дух захватило, но не от восторга. Оторвавшись, Сайрус внимательно заглянул мне в глаза.

— Не люблю секретов, — почти беззвучно прошептал он и уже громче, чтобы услышала Лили, добавил: — А хорошо вернуться домой. Мой дом — мой замок.

Ну да. И он в замке — король. А я кто? Не королева точно. Тогда выходит — пленница.

Я позвонила Саре, как только Сайрус завалился спать. Уверенности, что он не подслушивает на другой трубке, не было, поэтому разговор завела самый невинный. Однако Сара, судя по тону, сама обо