Он чуть улыбнулся — уголки губ приподнялись с выражением, которое должно было означать одобрение.
Больше я не осмелилась смотреть на него.
Вечер уже кончался, когда моего плеча легко коснулась чья-то рука. Я оглянулась. Рядом стоял Сайрус — смокинг, франтоватая бабочка вместо галстука и загадочная улыбка.
— Можно тебя пригласить на этот танец?
Я открыла рот, закрыла рот. Снова открыла и опять закрыла. Он это всерьез или просто разыгрывает меня?
— А где Стефани? — выдавила я наконец.
— Ушла, — просто ответил он.
— Но…
— Пойдем. — Он усмехнулся, и на щеке появилась ямочка. Такая мальчишеская, милая. — Не заставляй парня ждать.
Но я все медлила. Не знала, что делать, как реагировать. Сидела и нервно озиралась по сторонам — может, кто придет на помощь или объявит, что это всего-навсего шутка? И тут Сайрус, упираясь руками в стол, склонился надо мной. Его лицо оказалось совсем близко, от горячего дыхания зашевелились волосы у меня на шее.
— Пожалуйста, — шепнул он.
Всего одно слово: пожалуйста.
А потом Сайрус взял меня за руки и повел на танцпол. Покровительственно обхватил одной рукой и с ухмылкой прижал к себе. Судя по всему, принял мое невольное сопротивление за кокетство. Мой подбородок пришелся как раз на уровне его плеча, мы были притиснуты друг к другу вплотную, и — деваться некуда — пришлось прильнуть щекой к его шее. От Сайруса пахло лосьоном после бритья и еще чем-то пряным. Горячий, грубоватый запах, от которого кружилась голова. Как от дурмана.
— Ты потрясающая, — выдохнул он мне прямо в ухо.
— А ты хоть знаешь, как меня зовут? — неестественно высоким голосом спросила я.
— Рэйчел Кларк. Твоя мать была пьяницей, а отец — неудачник, но ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.
Мать пьяница, а отец неудачник? Следовало ощетиниться на оскорбление, но я пропустила его мимо ушей. Самый красивый, самый популярный в Эвертоне парень сказал, что я потрясающая! Что я самая красивая! Я услышала только это, и голова у меня шла кругом. И не важно, что для Сайруса Прайса я была дочкой пастуха из его личной сказки. Он увидел во мне женщину, а не девчонку, которую третировала мать, которой командует отец, а весь остальной мир не замечает. Он словно подарил мне иную жизнь. Я беспечно рассталась с прошлым и шагнула в новенькое, с иголочки, будущее.
Какая наивность. Я еще не знала, что история имеет свойство повторяться.
Глава 14
Погода резко поменялась. Одна бурная ночь — и чудная, мягкая осень сменилась настоящей зимой. Лед толщиной в полдюйма сковал все вокруг, мы оказались в царстве сверкающей хрупкости, и мои мысли все чаще возвращались к Максу. Ну да, он еще крепкий старик, но ведь от дома до ателье ему несколько кварталов идти пешком по настоящему катку! Не дай бог упадет, бедро сломает. Или и того хуже. Можно, конечно, на машине, Макс опытный водитель… Но нет, дороги так коварны. Мне ли не знать про смертельные аварии.
Через две недели добровольного изгнания из «Ателье Эдем» я не выдержала и позвонила Максу. Середина дня, все дела переделаны — я изнывала от скуки. Дом вылизан до блеска, обеды всю неделю — как в ресторане. В тот день, когда я взялась за телефон, на кухонном столе красовался трехслойный морковный торт, только что покрытый глазурью и обсыпанный кокосовой крошкой, а в духовке томилась маринованная в абрикосах свиная корейка. Мне было до того тошно, что я всерьез подумывала, не начать ли самой взбивать масло? Или напечь хлеба на месяц… Что угодно, лишь бы хоть чем-то занять себя.
Я торопливо набрала номер и, беспокойно барабаня пальцами по столу, ждала, когда Макс возьмет трубку.
Он ответил после четвертого гудка.
— «Ателье Эдем». — Голос показался мне слабым.
— Привет! Как дела? — Дотянуться бы до него, обнять.
— У тебя как дела? — в свою очередь озабоченно спросил Макс. — Я так волновался, места себе не находил.
— У меня все хорошо. Лучше не бывает. Только скучно. Сайрус ни о чем не догадывается, и пусть все так и остается. Дай мне еще пару деньков…
— Не приходи, не надо, — перебил Макс. — Сам управлюсь. А не управлюсь, ничего страшного, не конец света.
— Ты же должен будешь вернуть задаток, который они тебе заплатили. — Я прекрасно знала, как Макс ведет свои дела. Теперь ему придется выписать чек на десять тысяч долларов, а большая часть денег уже наверняка потрачена на ткани и прочее. — В понедельник я буду у тебя. Мы доведем дело до конца.
— Рэйчел, голубушка, не надо. Напрасно я к тебе вообще обратился. Это моя ошибка.
Стыдно признаться, но я чуть было не поддалась на уговоры Макса. Добрая душа, он давал мне благовидный предлог выйти из игры и вернуться к прежней, пусть не счастливой, но предсказуемой жизни. В этой жизни у меня было свое место. Я научилась обходить ее ловушки и западни, а если оступалась, наказание следовало привычное и ожидаемое. Возмездие, которое было мне по силам. А если ослушаться Сайруса? Думать не хотелось, что могло меня ждать в этом случае. Изменилось бы решительно все, а я не была уверена, что готова к переменам.
Но я вспомнила последние шесть недель: наши новые отношения с Лили, дружбу с Сарой, возможности, которые вырисовывались передо мной все яснее с каждым днем, что я проводила там, где росла в любви и доброте. Вспомнила и поняла: к старому возвращаться не хочу. Не хочу и не могу.
— Знаешь что, Макс? — Я вцепилась в трубку, в душе закипал азарт, который и пугал, и будоражил. — Завтра утром я буду у тебя. И пропади все пропадом!
— Но, Рэйчел…
— Никаких «но». Слишком это затянулось. Никто не запретит мне видеться с тобой.
— Что ты хочешь сказать?
— Что сыта по горло. — От собственных слов меня затрясло. — Это не значит, что с Сайрусом покончено навсегда, нет. Но я хочу жить по-своему. По крайней мере, в том, что касается тебя. Чтобы приходить к тебе, когда мне вздумается.
На другом конце провода повисло долгое молчание. Я даже начала сомневаться: он что, не хочет мне помочь? Надо его уговорить! Но я не успела ничего сказать, Макс задал новый вопрос:
— Думаешь, Сайрус тебе позволит?
— Ты о чем?
— Ты сказала: хочу жить по-своему. Думаешь, Сайрус позволит тебе жить по-своему? После стольких лет?
— Когда-то я была сильной. Помнишь мой выпускной вечер? Помнишь, как потом папа сказал, что если я хочу жить с ним под одной крышей, то должна бросить Сайруса? Я знала, чего хочу, и умела этого добиваться. Хочу снова стать такой.
— Голубушка, — тихо, но твердо заговорил Макс, — упрямый и сильный — это не одно и то же. В обоих тех случаях ты злилась, тебе надо было настоять на своем, доказать, что ты уже взрослая. Что ты хочешь доказать сейчас?
