– На самом-то деле ты мне больше не нужна, – сказал Кусака. – У меня твоя спора. Этого достаточно, чтобы вознаграждение мне было обеспечено. Когда я улечу, тебе уже никак будет не добраться на свою планету. Но я подумал, что, может быть – только может быть – ты захочешь обменяться.

– Обменяться? На что?

– У меня на корабле – трое живых клопов. Сержант Деннисон, Миранда Хурадо и Коди Локетт.

Керт сидел очень тихо и неподвижным взглядом смотрел прямо перед собой, пуская из ноздрей струйки дыма. Распластавшийся на полу Зарра прошептал:

– Мадре де Диос.

Дифин посмотрела на Тома и Джесси, и они увидели, как черты Стиви исказило страдание. Джесси почувствовала дурноту: если спора – у Кусаки, значит, Стиви тоже у него. Она пригнула голову и по щекам поползли слезы.

– Я жду, – поторопил Кусака.

Дифин глубоко вздохнула. На ум пришла еще одна земная фраза, которой она научилась у Танка и Отравы: к едрене фене. Человеки сделали для нее все, что смогли. Теперь она должна сделать все возможное для них.

– Отпусти их, и я выйду к тебе, – сказала она.

– Ишь ты! – Кусака сухо рассмеялся. – Я дожил до таких лет не потому, что родился идиотом. Сперва выйдешь ко мне, потом я их отпущу.

Дифин знала, что Кусака никогда не освободит своих пленников. Дом Кулаков даст за них премию.

– Мне нужно время подумать.

– Времени больше нет! – сердито крикнул Кусака. – Либо ты сию минуту выходишь, либо я улетаю с твоей спорой и тремя клопами! Понятно?

Керт угрюмо улыбнулся, но глаза были стеклянными.

– Безвыигрышная лотерея, пропади она пропадом, – пробормотал он.

– Да, – ответила Дифин вдруг севшим голосом. – Я понимаю.

– Хорошо. Кажется, мы до чего-то договорились, верно? На тутошней помойке полно скверных флюидов, Дифин. Ты могла бы, по крайней мере, разбиться на планете, которая пахнет не так мерзко.

Роудс выставил в окно ствол винтовки, но Дифин спокойно сказала: «Не надо», и он снял палец с курка. Дифин повысила голос:

– Забирай их. Я не выйду.

Воцарилось потрясенное молчание. Джесси, подтянув колени к подбородку, принялась раскачиваться, как малое дитя. Керт провожал глазами за плывущим к потолку сигаретным дымом.

– Я, кажется, не расслышал, – подал голос Кусака.

– Нет, расслышал. Забирай их. И спору, и трех человеков. Лучше умереть, чем провести жизнь в тюрьме. – Она почувствовала, как кровь бросилась в лицо, и, подхваченная потоком ярости, опасно высунулась в окно. – Уматывай и забирай их с собой!

– Так, так, – сказал Кусака. – Значит, я тебя недооценил? Ты уверена, что хочешь разыграть партию именно так?

– Уверена.

– Будь по-твоему. Надеюсь, тебе здесь нравится, Дифин. Тебе придется провести тут здорово много времени. А я буду позванивать денежками и вспоминать тебя. – Заслонявшая единственной рукой глаза фигура слезла с машины и зашагала прочь.

Когда Кусака вышел со стоянки, между двумя машинами на дальнем левом краю площадки у рыжих валунов, которыми заканчивалась Оукли-стрит, поднялась и захромала к крепости другая фигура.

– Стиви… О Боже… Стиви, – простонала Джесси, зажимая рот ладонью.

В голосе женщины звучал неприкрытый ужас – чувство, переводимое на любой язык. Дифин круто обернулась от окна, подошла к Джесси и опустилась перед ней на колени.

– Послушай меня! – сказала она с нажимом и обвела остальных горящими глазами. – Слушайте все! Кусака их никогда не отпустит! За них он получит большое вознаграждение!

Роудс положил винтовку. Он чувствовал, что постарел на сотню лет.

– Тогда, значит, Кусака победил.

– Нет! – ожесточенно сказала Дифин. – Кусака не победил! – Она заглянула Джесси в глаза. – Я не дам Кусаке победить. Ни теперь. Ни потом. Никогда.

Джесси не отзывалась, но ей отчаянно хотелось верить.

Дифин встала.

– Начнется процесс проверки систем, полностью регулируемый автоматами. Будут и другие обязательные вещи: например, заморозка спальных туб для узников. Кусака будет занят контролем машин; эта процедура займет от двадцати до тридцати земных минут. Когда силовое поле свернут, начнется процесс энергизации двигателей. Еще пятнадцать-двадцать минут, по моим расчетам, уйдет на достижение системой питания стартовой способности. Значит: чтобы проскочить к Кусаке на корабль, разыскать пленников и вывести их, у меня есть, грубо говоря, тридцать пять – пятьдесят минут.

Роудс в высшей степени недоверчиво уставился на нее.

– Никак не выйдет.

– Путь один: через тоннели. Мне надо найти ближайший к кораблю Кусаки вход. Полагаю, он где-то за мостом.

Джесси с усилием выговорила:

– Даже… если ты сможешь вывести их оттуда… как насчет Стиви? Как ты собираешься возвращать Стиви?

– Найду спору. Заберу ее у Кусаки. Я же говорила, что уже два раза побывала на Кусакином корабле и знаю, как работают системы. Я могу ввести в механизм управления навигационные квадранты своей планеты, включить автопилот, поместить спору в спальную тубу и забраться в нее до того, как процесс заморозки закончится. Когда я войду в спору, Стиви будет свободна.

– Но по-прежнему в пирамиде, – сказал Том. – А как ты собираешься найти спору, да еще тех троих, в этой штуковине? Она, должно быть, громадная!

– Из собственного опыта мне известно, где содержат заключенных: третий уровень, там, где клетки. Спора будет неподалеку от Кусаки.

– Значит, найдешь Кусаку – найдешь спору, ты это хочешь сказать? – спросил Роудс и поднял брови. – Ты не считаешь, что Кусака хочет, чтобы ты пришла за ними?

– Да. Я его не разочарую.

– Это безумие! – настаивал Роудс. – Может, на своей планете ты что-то вроде пламенного оратора, но здесь – просто маленькая девочка! Первое: идти придется по тоннелям, и я догадываюсь, что там тебя поджидают Кусакины репликанты. Второе: чтобы захватить корабль, тебе придется убить Кусаку. Как ты собираешься это сделать?

– Не знаю, – ответила Дифин. – Я еще ни разу не видела, как убивают Кусаку.

– Великолепно! – Роудс нахмурился и покачал головой. – У нас нет ни единого шанса, ребята.

– Я не сказала, что Кусаку нельзя убить, – продолжала Дифин, и сила ее голоса оживила тающую надежду Джесси. – У Кусаки должно быть уязвимое место, как у любого другого существа. В противном случае нужды в репликантах не было бы.

– Уязвимое место, – тихо повторил полковник. – Да уж. Что до меня, я не пошел бы в этот тоннель без гранатомета и нескольких десятков напалмовых бомб. Иначе это будет самоубийством.

– Я хочу рискнуть. – Том схватился за винтовку и забрал ее у Роудса. Лицо учителя было бледным и потным, губы превратились в узкую серую линию.

– Я иду с Дифин.