если парень жив. Невозможно сказать, что там бродит в дыму и пыли и где может быть Коди. Никогда не пойму, кой черт понес окаянного мальчишку на Окраину, – сказал он себе. Но одно знаю точно: я надеру ему жопу так, что она запоет…»

Нет. Нет, не надерешь.

Керт оперся подбородком на руку с пистолетом. Длиннохвостые гады за окном продолжали играть песни на металле, словно понимали, что достают в общаге всех до единого. Он хотел спустить курок, но сообразил, что лучше экономить пули. Выходило чертовски занятно: голова была ясной и чувствовал себя Керт нормально. Ободранная щека кровила и болела, как черт, но терпеть боль он умел. И не боялся – по крайней мере, не до окаменения. Может быть, потому, что с ним была Сокровище. Если парень объявится – когда объявится – Керт… Он не знал точно, что сделает, но собирался обойтись без битья. Может быть, он втолкует пареньку, как красиво смотрится на стене вешалка для галстуков и как он надеется, что мальчик сделает еще что-нибудь в этом роде. Скажет то, что думает. Может, даже попытается завязать со спиртным – невелика трудность, если учесть, что до конца жизни только понюхав виски, Керт будет слышать хруст ломающихся костей. Но до этого было еще далеко, между ним и Коди стояло много дряни, которую надо будет разгрести, одно за одним. Так, догадывался Керт, все на белом свете и делается.

Ощутив прикосновение к плечу, он резко обернулся и ткнул стволом в лицо какому-то молодому человеку.

– Ты какого черта подкрадываешься?

– Полковник Роудс велел всем отойти от окон, – сообщил Ганнистон, отводя ствол пистолета в сторону.

– Опоздал, приятель. Окна-то повыносило.

– Все равно, лучше уходите и оставайтесь в коридоре.

Ганнистон пополз к выходу, направляясь в следующую комнату.

– Эй! – До Керта только что дошло, что за имя он услышал. – Кто, говоришь? Полковник Роудс? – Ганнистон кивнул, и Керт сказал: – Мне надо ему кой-чего передать. Где он?

– Через шесть дверей дальше по коридору, – сказал Ганнистон и двинулся дальше.

Керт выполз из комнаты мимо Стэна Фрэсиера, встал и прошел по коридору, наступив всего на семь или восемь человек. Отсчитав пять комнат, он без стука вошел в шестую, где на двери висело выписанное аэрозольной краской «Штаб» и «БЕЗ СТУКА НЕ ВХОДИТЬ». За дверью на полу скорчились два парнишки, в которых Керт узнал друзей Коди, дамочка-ветеринарша, ее муж и маленькая девочка, а под окном на коленях стоял коротко стриженый темноволосый мужик. У мужика была винтовка, и, когда Керт открыл дверь, он прицелился в него.

Керт поднял руки.

– Вы будете полковник Роудс?

– Правильно. Положите пушку на стол.

Керт подчинился. Роудс производил впечатление человека, с которым не поспоришь. Обведенные темными кругами глаза ввалились, распухшее лицо было испещрено порезами от осколков.

– Я Керт Локетт. Можно опустить руки? – Роудс кивнул и опустил винтовку. Керт опустил руки. – Я был на шоссе шестьдесят семь, как раз на том краю, где эта фиолетовая клетка втыкается в землю. Там за ней целая уйма народу и полицейских машин. И начальников из правительства тоже. Знаете полковника Бакнера?

– Да.

– Он там с ними. Писал на листке и показывал мне, потому как я их видел, но не слышал. В общем, он хотел убедиться, что вы в норме и выяснить, чего тут делается. Я должен был передать это вам.

– Спасибо. Думаю, немного поздновато.

– Да. – Керт посмотрел на многострадальную стену. – Похоже. – Его взгляд перекочевал на девчушку. Она дрожала, и он опустился рядом с ней на колени. – Бояться нечего, голубушка. Выберемся, чтоб мне…

– Спасибо за участие, – сказала девочка, и взгляд древних, накаленных добела глаз пронзил Керта, как луч лазера – бумажную скатерть, – но я – не голубушка.

Улыбка сползла с губ Керта.

– Ох ты, – сказал он (или подумал, что сказал) и поднялся.

– Полковник, послушайте! – сказал Том. Мерный стук хвостов о металл замедлился, потом прекратился. Выглянув в окно, он увидел сновавшие среди машин силуэты поменьше. Более крупный отступил и снова исчез во мраке. – Они уходят!

Роудс выглянул и увидел, что твари в самом деле уходят.

– Что происходит? – спросил он у Дифин. – Это что, какой-то трюк?

– Не знаю. – Она прошла вперед, чтобы посмотреть. Поисковый луч не возвращался, и это могло означать только одно: ее спора обнаружена. Но, может быть, дело обстояло иначе. Может быть, луч вышел из строя или же расход энергии оказался слишком велик. Но Дифин понимала, что, как сказали бы человеки, хватается за цилиндрическую трубочку для питья.

Том с Роудсом наблюдали за уходящими существами, пока тех не поглотила дымка. Селеста-стрит еще горела. Где-то вдалеке раздался треск летящих в воздух досок: возможно, снабженный стенобитным шаром хвост чудовища разносил в куски один из домов. На общежитие опустилась тишина, которую нарушал лишь плач младенцев да всхлипы взрослых.

– Вернутся эти гады, или как? – поинтересовался Керт.

– Кто их знает, – ответил Роудс. – Кажется, они дали отбой.

За каких-нибудь три секунды Дифин постигла смысл этого выражения.

– Неверно, – сказала она. – Кусака не давал отбой.

– Для такой девчушки ты разговариваешь занятно, – сообщил ей Керт. – Не в обиду будь сказано, – прибавил он, обращаясь к Джесси. А потом вспомнил то, о чем очень хотел забыть: поднимающуюся из-под пола «Колючей проволоки» Лори Рэйни и ее дребезжащий голос, который выговаривал: «Сейчас вы расскажете мне про девчушку. Про ту, которая стала хранителем.» Что бы ни творилось в городе, Керт вовсе не был уверен, что хочет знать об этом.

– Есть у кого-нибудь сигарета и спички?

Бобби Клэй Клеммонс отдал ему пачку «Лаки» с последними шестью сигаретами и маленькую пластиковую зажигалку «Бик». Керт прикурил и глубоко затянулся.

– Дифин? Я знаю, что ты здесь!

Голос доносился со стоянки. Сердце в груди Дифин сильно заколотилось, и она покачнулась. Однако она понимала, что это был лишь вопрос времени и теперь это время пришло.

– Дифин? Ведь они так тебя называют, да? Ну давай, ответь мне!

Том и Джесси узнали голос Мэка Кейда. Роудс подумал, что, кажется, разглядел за самой границей света вскочившую на машину фигуру, но уверен не был. Голос мог доноситься откуда угодно.

– Не обостряй ситуацию больше, чем нужно! Мое время – деньги!

Керт уселся на пол, зажав сигарету в уголке рта и щурясь сквозь окутавшую его дымовую завесу. Он наблюдал за девчушкой, которая, как он понял, перестала быть человеком в полном смысле этого слова. Том начал оттаскивать Дифин от окна, но она сказала: «Нет!», и он оставил ее в покое.

– Что, хочешь, чтоб я втоптал в грязь еще несколько клопов? Так я втопчу! – пообещал Кусака. – Тебе решать!

Погоня закончилась. Дифин знала это. Пряткам пришел конец.

– Я здесь! – отозвалась она, и ее голос поплыл сквозь дым к еле различимому силуэту.

– А ведь не так трудно было, а? Ты здорово меня погоняла, надо отдать тебе должное. В астероидном поле ты от меня ускользнула, но ты же знала, что я тебя найду. Мусорная шаланда создавалась не для больших скоростей.

– Да и запас прочности у них тоже… – сказала она.

– Да уж. Ну, хочешь продолжить? Моим двигателям требуется некоторое время, чтобы разогреться.

Дифин медлила. Он чувствовала, как вокруг нее, обещая пытку иглами и зондами, смыкаются стены Седьмой Цитадели.