чувства растрепаны.

Одно только осознавалось точно и ясно: эта лихорадочная гонка за счастьем не может пройти бесследно.

Чем ближе узнавал Олег Татьяну Токареву, тем больше убеждался, что, говоря о ней «женщина моей мечты», он нисколько не покривит душой.

Синеглазая, стройная, полная грациозного достоинства и обаяния, Таня принадлежала к тому типу женщин, которые не вызывают пресыщения. Олегу ее постоянно немножечко не хватало – даже при самой тесной близости, которая только возможна между мужчиной и женщиной. Она была вулканом, уже не дремлющим, а постепенно пробуждающимся, и всякий раз, когда кипящая лава страстей была готова выплеснуться наружу, но до кульминации дело так и не доходило, Таня чуть не плакала от разочарования.

«Ну почему, почему бог создал меня такой?» – причитала она, а Олег восстанавливал силы для нового рывка к раю и думал про себя: «Потому что Ева тоже была такой. Готов поклясться, что предложенное змеем яблоко поначалу вызывало у нее любопытство, а не вожделение. Распробовала она его не сразу… и увидел бог, что это хорошо».

Так хорошо, что не передать словами.

И Олег молчал. Говорила Таня. Стоило положить ладонь на ее разгоряченное тело, как она чуть ли не плача просила оставить ее в покое, причитая: «Не надо, ты же видишь, я умираю, я всякий раз умираю, я теряю голову и схожу с ума». Если Олег не убирал руку, то Таня вновь забывала обо всем и была готова начать все сначала. Что не мешало обоим оставаться полными сил и бодрости, словно их близость являлась чем-то вроде подключения к неиссякаемому источнику энергии.

Но все хорошее рано или поздно кончается. Кончился долгий-долгий день, наступил вечер, нужно было одеваться, приводить себя в порядок, готовиться к выезду.

Оживший телефон заставил обоих вздрогнуть, как будто это был контрольный выстрел, а не звонок. Переговорив с Иваном, Олег посмотрел Тане в глаза и сказал:

– Мне пора. Через десять минут машина будет внизу. Увидимся завтра вечером. Ты остаешься одна. Тебе будет страшно, тебе будет трудно, я знаю, но ты должна выдержать. Наши жизни зависят от тебя в такой же мере, как твоя жизнь – от нас. Связанные одной цепью, скованные одной целью.

Таня пригорюнилась, закрыв лицо руками. Дело было не только в обуревающей ее тревоге. Иван Долото. При мысли о нем Тане сделалось не по себе. Возникло ощущение, что, отдавшись Олегу, она его предала.

– Как же мне быть? – вырвалось у нее.

Олег понял вопрос по-своему.

– Ждать, – ответил он. – Завтра тебя отвезут в массажный салон. Люди Шарко приедут за тобой ближе к вечеру. Дорога до Камыш-Буруна займет двадцать минут, массаж – от сорока до часа, полет через пролив – примерно столько же. Одним словом, рассвет ты встретишь на родине.

– А ты?

– Куда же я от тебя денусь.

– А… Иван?

– Тоже. – Ничего другого произнести Олегу не удалось.

– Ты ему скажешь? – спросила Таня.

– Как хочешь.

– Тогда не говори.

– Ладно, – помрачнел Олег.

– Не очень-то ты красноречив.

– Совсем не красноречив.

– Даже на пару ласковых слов не расщедришься?

– Их тысячи, – буркнул Олег. – Выбирай любые и применяй к себе. Считай, что все они адресованы тебе.

– Не пойдет, – качнула головой Таня. – От меня так легко не отделаешься. Если слов тысячи, то найди нужные и произнеси вслух.

– Не мастак я речи произносить.

– А я не прошу речей. Два-три слова. Неужели ты не способен их выговорить?

– Почему же не способен…

– Тогда говори, – потребовала Таня.

– Ну… Ты мне подходишь, – выдавил из себя Олег. – Годится?

– И это все?

– Мало?

– Маловато. Еще говори!

– Ты, гм… хорошая.

– С ума сойти, какой благодарный любовник мне попался! – воскликнула Таня.

Тон был язвительным, однако услышанное явно пришлось ей по вкусу. Чтобы понять это, достаточно было заглянуть Тане в глаза, но Олег упорно смотрел в сторону. Он тоже чувствовал себя предателем. Как будто умыкнул жену у лучшего друга. Иван был не тем человеком, которого хотелось обкрадывать, а Таня была не из тех женщин, которых требуется непременно красть.

– Пока, – произнес Олег коротко, как будто канат обрубил, и направился в прихожую.

– До завтра, – крикнула Таня вслед.

Нехорошее предчувствие обручем стянуло грудь, затрудняя дыхание и речь. Олег развернулся, возвратился в комнату и взял забытый пистолет. Плохая примета, отметил он про себя.

– Поцелуешь меня на прощание?

Глаза у Тани были необыкновенно большие и необыкновенно печальные.

– Завтра, – пообещал Олег, удаляясь. – И не на прощание, а просто… Извини, если что не так.

– Все не так. Но мне хорошо, потому что…

Таня не договорила, оборвав предложение на середине. Ей было трудно говорить, и Олег порадовался этому обстоятельству. Слушать ее было еще труднее.

Он переступил порог и аккуратно закрыл за собой дверь. Таня осталась по другую сторону, словно ее никогда не было. Лучше бы вообще не было, вздохнул Олег, спускаясь по ступеням.