не лишат рассудка, в назначенный день я стану рядом с вами, чтобы отдать вам мою руку.

— Но, Хулия, какое горе терзает вас?

— Это тайна моего сердца. Я не выведываю ваших тайн, не стараюсь узнать что-либо о вашей прошлой жизни. Научитесь доверять мне, как я доверяю вам.

Такой ответ ошеломил дона Хусто.

— До свидания, сеньор, — закончила молодая девушка, — до дня нашей свадьбы.

— Прощайте, Хулия.

Молодая девушка ушла, а дон Хусто на мгновение задумался, потом, словно придя в себя, воскликнул:

— Тем лучше! Такой она еще больше мне нравится. Она не похожа на других женщин. Превосходно. Итак, скоро она будет моей.

Покинув комнату, он отправился разыскивать сеньору Магдалену.

— Ну, как? — спросила она дона Хусто.

— Все прекрасно, — ответил тот, — Хулия именно та женщина, которую я искал. Мужчина в моем возрасте не жаждет романтических приключений и рыцарских подвигов.

Паулите не терпелось поскорее увидеть Хулию, что не мешало ей по-прежнему думать о доне Энрике. Бедная женщина страдала.

Внезапно появилась Хулия и бросилась в ее объятия.

— Ну, как? — спросила Паулита, вглядываясь в лицо подруги.

— Жертва принесена. Я обещала быть его женой.

— Вы ненавидете его?

— Нет, я просто его не люблю.

— Как мне жаль вас! И все-таки жизнь ваша потечет если не счастливо, то хоть спокойно, а главное, вы осчастливили вашу мать.

— Совесть у меня чиста, Паулита, но сердцу больно. Не надо больше говорить об этом, решение принято.

— Вы правильно поступили, Хулия. Когда назначена свадьба?

— Через три дня, как я понимаю. В этот день истекает срок какого-то важного для дона Хусто дела. Ну, что бог даст! Я сказала, что не люблю его, и просила не приходить и не говорить со мной до самой свадьбы. Я хочу эти три дня принадлежать только себе. Ну, а как вы, немного успокоились?

— Ах, если бы! Меня не покидает мысль, как поступить?

— Будьте мужественны, решительны, и вы победите. Вы мне дали разумный совет? Вот и следуйте ему.

Паулита вскоре распрощалась, и Хулия заперлась у себя в спальне. Они обе были несчастны, но старались всячески поддержать друг друга; каждая из них, чувствуя в сердце смертельный холод, хотела согреть подругу теплом сочувствия.

Дон Хусто и сеньора Магдалена занялись приготовлением к свадьбе.

Педро Хуан злился, но пытался разыграть полное безразличие, словно в доме не происходило ничего особенного.

Желание Хулии было исполнено: никто с ней не советовался, ее судьбой распоряжались так, будто у нее не было собственной воли.

Следуя за Индиано, дон Энрике и донья Марина подошли к дому, где он жил. Донья Марина поспешила в детскую, к своей дочурке, и всецело отдалась материнскому счастью.

Дон Диего велел приготовить комнату для дона Энрике, где ему предстояло провести неделю.

На следующее утро дон Диего отправился во дворец к вице-королю маркизу де Мансера.

Дон Диего пользовался большим расположением маркиза и искренне любил его, но не за те милости, которые ему оказывал маркиз, а за его трезвые суждения, прекрасное образование и умение быть мудрым и обходительным на посту правителя. Видно, недаром современники маркиза окрестили его проницательным хитрецом.

Вице-король принимал дона Диего в любое время и охотно вел с ним наедине долгие беседы.

В то утро вице-король был в превосходном располжении духа: он получил добрые вести о формировании отрядов на побережье для отпора пиратским набегам, что составляло его главную заботу.

Дон Диего, хорошо знавший вице-короля, сразу понял, что более благоприятного случая для важного разговора и представить себе невозможно.

— Добро пожаловать, кабальеро дон Диего де Альварес, — приветствовал вице-король своего крестника.

— Всегда и при всяком случае рад служить вашей светлости.

— О чем говорят в нашем благородном и честном городе?

— Сеньор, обитатели его живут спокойно, доверясь отеческим попечениям вашей светлости.

— Не правда ли? Я и в самом деле никогда не забываю о делах его величества и его верных подданных в Америке. Вчера вечером пришли вести о высоком состоянии духа новых отрядов береговой охраны.

— От всего сердца поздравляю вашу светлость.

— Теперь пираты не сунутся безнаказанно в Новую Испанию.

— Надеюсь, сеньор. Радуясь таким добрым вестям, осмелюсь просить вашу светлость выслушать одно сообщение, переполнившее счастьем мое сердце.

— Я охотно его выслушаю. Дорогой крестник, раз оно вам доставило столько радости.

— Сеньор, я нашел свою супругу.

— Как? Донью Марину? Мою дорогую крестницу?

— Да, сеньор!

— Весьма этому рад! А как обрадуется вице-королева! Но разве вы не говорили, что донья Марина погибла от руки пиратов в Портобело?

— Я и сам так думал. Но, к счастью, ей удалось спастись, и вот она здесь.

— Здесь, в Мехико! Ну, расскажите же мне об этом чудесном спасении. Я всегда считал, что женщина, попавшая в руки пиратов, обречена на смерть или — еще хуже — на бесчестие.

— Милосердный бог послал донье Марине в помощь одного человека, который по прихоти судьбы очутился среди пиратов и сумел завоевать расположение их главаря, злодея Моргана. Благодаря отваге и находчивости, ему удалось спасти и вернуть мне мою супругу.

— Но расскажите же, как все произошло?

— Донья Марина попала в руки морских разбойников; Морган влюбился в нее и велел с почетом проводить ее на борт своего корабля. Я также был захвачен в плен; но человек, оказавшийся нашим ангелом-спасителем, даровал мне свободу и обещал вырвать из плена Марину. Шли дни, пираты покинули Портобело, и я уже считал, что моя жена погибла или обесчещена, а это, как вы сами сказали, еще хуже. Морган домогался любви Марины, она боролась, прибегая ко всяким уловкам. Отчаявшись добиться ее любви, злодей велел бросить в трюм мою бедную Марину. Наш ангел-спаситель, пользуясь случайной отлучкой Моргана, перевел Марину на свой корабль, а когда пираты вступили в бой с испанской флотилией, он поднял паруса и ушел в море. Чтобы осуществить свой дерзкий замысел, спаситель Марины пренебрег всеми опасностями и не остановился перед смертельным риском. С вашего позволения, сеньор, скажу, что лишь немногие способны на столь отважный подвиг.

— Итак, пират-спаситель сейчас здесь, в Мехико?

— Да, сеньор, он сам привез мне мою супругу.

— Вот как, он не побоялся явиться сюда?

— Очевидно, своим добрым поступком он надеялся заслужить себе прощение.

— Поступок необычный! Этот человек не похож на других.

— Да, сеньор, он обладает благородным сердцем.

— А как его имя?

— Разрешите сперва испросить для него полное прощение у вашей светлости, а уж потом сообщить его имя.

— Вы просите для него прощения? Как видите, я не преследую его и не лишаю свободы, ибо вы