Сеньора Магдалена почувствовала себя пристыженной.

— Да я не знаю, согласна ли она к вам вернуться. У каждого ведь есть свое достоинство. Что, если завтра повторится все сызнова?

— Так как же, по-вашему, мне следует поступить? — произнесла сеньора Магдалена, чувствуя себя окончательно уничтоженной.

— Думаю, лучше всего рассказать ей весь наш разговор с вами, и, если она примет это спокойно, я пошлю к вашей милости моего мужа, и вы сами придете за Хулией. Вот как, мне кажется, лучше всего сделать.

— Где вы живете?

— Я пришлю мужа, он вас проводит; я живу близехонько от главной площади; дайте, ваша милость, мне какую-нибудь вещицу, по ней вы узнаете моего мужа.

— Вот возьмите, — сказала сеньора Магдалена, снимая с пальца драгоценный перстень.

— Нет, перстень не годится, не ровен час, он потеряется, а ваша милость подумает, что я взяла его себе.

— Но Хулия знает этот перстень, он послужит ей доказательством, что вы говорили со мной.

— А этого вовсе не требуется. Хулия достаточно хорошо меня знает, чтобы не сомневаться во мне. Дайте ваш носовой платок.

— Вот он, — ответила сеньора Магдалена, — но будьте добры, примите от меня в подарок этот перстень за те одолжения, которые вы оказали Хулии.

— Какие одолжения?

— Вы пригласили ее к себе, она живет у вас.

— Ах вот оно что! Нет, нет, оставьте перстень у себя. Раньше у меня и в самом деле был постоялый двор; но один благородный человек, попавший сейчас в беду, обеспечил мою жизнь, я вышла замуж и больше не держу постояльцев. Бог да хранит вашу милость.

По натуре своей сеньора Магдалена была доброй, но она не умела обращаться с простыми честными людьми, вот почему она в тот вечер потерпела жестокое поражение в разговоре с Паулитой.

Гостья поднялась и направилась к двери.

— Ах, простите! Как вас зовут? — спохватилась наконец сеньора Магдалена.

— Меня зовут Паулита, а замужем я за Москитом.

— Москит — это его имя?

— Нет, сеньора, — рассмеялась Паулита, — его так прозвали за маленький рост.

Услышав, что мужа Паулиты зовут не по имени, а по кличке, сеньора Магдалена не скрыла своего неприятного удивления, позабыв при этом, что ее собственного мужа прозвали на Эспаньоле Медведь- толстосум.

От Паулиты не укрылась пренебрежительная усмешка на лице Магдалены, и она сказала:

— Знаете, ваша милость, мой покровитель однажды рассказал мне, что даже у королей бывают прозвища. Так отчего же беднякам от них отказываться?

Сеньора Магдалена прикусила язык и поспешила оправдаться:

— Нет, нет, я ведь ничего не говорю.

— Это верно. Прощайте, ваша милость, храни вас бог. — С этими словами Паулита вышла на улицу, где ее поджидал Москит, сидя на корточках против дома.

— Ну как? — спросил он.

— Все устроилось как нельзя лучше.

— Рассказывай.

— Расскажу дома при Хулии.

— Она будет рада?

— О да, если только ей хочется вернуться домой.

— Стоит ли ей возвращаться?

— Ей решать.

Весело болтая, Паулита вместе с мужем направилась домой, где их с нетерпением поджидала Хулия.

Хулия в отсутствие хозяев оставалась в доме одна. Паулита скрыла от молодой девушки, куда она идет, так как не была уверена в успехе своей затеи. Зная, что Хулии не по душе оставаться одной в доме, Паулита посоветовала ей запереть дверь на замок и не открывать никому, пока не раздастся условный стук.

Незадолго до возвращения Паулиты к дому подошли два незнакомца, закутанные в плащи до самых глаз, и постучались; но это не был условный стук, и Хулия не шелохнулась.

Стук в дверь повторился, но снова безуспешно. Незнакомцы стали между собой переговариваться.

— А ты уверен, что это его дом?

— Еще бы, ведь вчера утром я сам был здесь вместе с Москитом.

— Однако никто нам не отворяет, а ты говорил, что Паулита по вечерам всегда дома.

— Но вы поглядите, ваша милость, внутри свет.

Тот, кого называли «ваша милость», приложил глаз к замочной скважине.

— В самом деле! — воскликнул он. — Свет горит. Может, Паулита уснула. Стучи покрепче.

И оба принялись громко стучать.

— Пожалуй, они все-таки ушли.

— Возможно, но, раз она оставила свет, значит, скоро вернется.

— Придем еще раз попозже.

— Как прикажет ваша милость.

Незнакомцы ушли.

Через мгновение вернулись Паулита и Москит. Едва они постучались, как Хулия открыла им.

— Благодарите меня, моя красавица, благодарите! — сказала Паулита, обнимая Хулию.

— Благодарить за что? — спросила та.

— А вы не знаете, где я только что была?

— Не могу догадаться.

— У вас дома.

— Дома?

— Да, и видела сеньору. Она горько кается, что так обошлась с вами, и хочет вас видеть.

— Но что вы ей сказали?

— Много хорошего, особенно для вас: и, если вы захотите, я пошлю Москита вот с этим носовым платком, и ваша мать придет за вами.

— Паулита, как я вам благодарна за все! Но мне тяжело вернуться в дом, где у моей матери родилось такое ужасное подозрение…

— Я так и сказала ей, поэтому она и не пришла со мной; нужно, чтобы вы на это согласились по доброй воле.

— О, если б мне было куда уйти!..

— Неблагодарная. Здесь вы у себя дома.

— Паулита, верю вам, но поймите, долго оставаться в таком положении невозможно.

— Я понимаю.

— Что делать?

— Может, я скажу глупость, но почему бы вам не выйти замуж, как предлагает ваша мать?

— Сохрани, боже!

— Почему? Скажите откровенно.

— Паулита, вы же знаете, я люблю другого.

— Знаю, но из этой любви ничего путного не выйдет: он пират, и сами понимаете, ну как он может появиться во владениях испанского короля? Вы тоже не в силах разыскивать его по океанам, так когда же и как вы с ним встретитесь? Слышали, что о них рассказывают, — они похищают женщин, а потом, когда подруга им прискучит, убивают ее.