на небо в надежде увидеть луну, но ее не было видно за облаками. Кромешная тьма опустилась на лес.
Санни ничего не боялась. Она была терпелива. Она ждала знамения.
Кэссиди сладко потянулась и обнаружила, что Чейза рядом нет. Он уже поднялся, но теперь ее это не беспокоило. В течение всей ночи они пытались наверстать упущенное. Они занимались любовью и засыпали ненадолго, чтобы, проснувшись, снова заняться любовью. Все тело ее ныло от сладкой боли.
Она накинула его рубашку и босиком прошла на кухню, на ходу застегивая пуговицы. Кофе был уже сварен. Заглянув в окно, она увидела его — он стоял возле бассейна, задумчиво глядя на воду. И ждал ее.
Кэссиди не обманула его ожиданий. Как была, в одной рубашке, она выбежала во двор, всем телом ощутив приятную прохладу. Чейз взглянул в ее сторону — без тени улыбки. Она испугалась— неужели им так и не удалось уничтожить стоявшие между ними преграды?
— Кто рано встает, тому Бог подает,— шутливо промолвила она и с нежностью заглянула ему в глаза. У нее перехватило дыхание— в этот момент ей показалось, что перед ней Бриг.
— Что случилось?
—Нет… ничего… я… — Она корила себя за глупость. Слишком много переживаний сразу обрушилось на нее. — Идем, — с этими словами она расстегнула пуговицы, бросила рубашку на песок и шагнула в ледяную воду. Не успев как следует испугаться, она нырнула, коснулась руками дна и, выплыв на поверх ность, сделала громкий выдох.
Чейза на берегу не было.
Неожиданно он положил руки ей на плечи, и она вздрогнула.
Его губы нашли ее, он сжал ее в объятиях, и Кэссиди почувствовала, как, несмотря на холод, в ней вскипает страсть.
Она закрыла глаза и, отринув всякие сомнения, вновь отдалась этому мужчине — своему мужу…
Позже они сидели на веранде, сжимая в ладонях чашки с дымящимся кофе. Солнечные лучи прорвали толщу облаков и заплясали на оконном стекле.
Кэссиди куталась в халат; рядом на полу лежал Раскин. Чейз растянулся в шезлонге, слегка приподняв больную ногу. На нем были потертые джинсы и та самая, местами еще мокрая, рубашка, которую она надевала утром.
Чейз сделал глоток кофе и произнес:
— Ждешь, что я расскажу тебе о Бриге?
— Думаю, я имею право знать…
Он устремил на нее пристальный взгляд, затем посмотрел куда-то далеко-далеко, за линию горизонта.
— Это было до или после того, как мы с тобой снова встретились?
— До. Потом я долгое время не имел о нем никаких известий. А когда мы уже встречались с тобой, он попросил сказать тебе, что он… умер.
— Так и сказал?— Кэссиди вдруг почувствовала саднящую боль в сердце.
— Он считал, что так будет лучше.
В голове у нее царил хаос. Чейз лгал ей с самого начала. Лгал всем.
— И ему было совершенно безразлично, что мы… встречались?
В его глазах появилось что-то жестокое. Возможно.
Что-то здесь не клеилось. Она чувствовала это кожей. Журналистская интуиция подсказывала ей, что он переиначивает правду на свой лад. В который уже раз. У нее дрогнула рука, и горячий кофе обжег ей ладонь.
— Он сказал, что не поджигал мельницу.
— Знаю.
— Но ты не знаешь, что произошло на самом деле.
— А ты? — затаив дыхание, прошептала она. Сердце у Кэссиди готово было выскочить из груди: кто же такой этот человек, который знал так много и молчал — человек, который был ее мужем, с которым она только что занималась любовью? Сколько тайн хранил он все эти годы!
— Бриг тогда явился на мельницу, чтобы окончательно выяснить отношения с Джедом Бейкером. До этого они подрались с ним возле нашего дома, но Бриг был убежден, что Джед замышляет что-то еще. Но он опоздал. Когда он появился там, мельница уже полыхала вовсю. Он увидел там Уилли и бросился за ним в огонь, а потом попытался спасти Джеда,— глаза Чейза померкли, он говорил чуть ли не шепотом. — Но ему не удалось — между ними выросла стена пламени.
— А Энджи?
Чейз вперился в какую-то неведомую точку вдали, которой она не могла различить.
— Бриг уверял меня, что даже и не подозревал, что она там… с Джедом.
— Боже,— Кэссиди вдруг пробрал озноб, точно она еще раз вступила в ледяную воду бассейна. Она вспомнила тот пожар, плотную стену пламени, взметнувшегося до самого неба, жуткий запах гари и страх — ослепляющий, парализующий волю…
Чейз снова обратился к ней:
— Он рассказал мне, что это ты помогла ему бежать. Он взял твоего коня.— Кэссиди молча кивнула.— И ты дала ему медальон со святым Христофором.— В глазах Чейза снова появилось что-то жесткое, и ей стало не по себе. — Он был на нем той ночью, когда он вернулся.— Слезы навернулись на глаза, и Кэссиди стиснула зубы, чтобы не разрыдаться.
— Зачем же он вернулся?
Чейз отвел глаза в сторону, поднялся с шезлонга и присел на краешек кофейного столика.
— Сказал, что пришло время. Что вернулся, чтобы узнать, кто все же устроил пожар. Что теперь, когда у него есть деньги и его, как он полагает, невозможно узнать, самое время найти ответы на кое-какие вопросы. Он просил меня помочь ему. Продажа лесоматериалов и тому подобное — это для отвода глаз.
Но неужели его так трудно было узнать? Да, он сильно изменился. Нос деформирован, а к тому же он попал в какую-то аварию, когда работал на лесопилке. Пришлось делать пластическую операцию.
— А ты сам-то узнал его?
Чейз тяжело вздохнул, поднялся и привлек ее к себе.
— Разумеется.
— А я узнала бы его?
Ей показалось, что он смотрит на нее уже целую вечность.
— Боюсь, что нет,— глухим низким голосом ответил он; в глазах его появился какой-то испуг.
Солнце вновь скрылось за набежавшими тучами.
— Прости меня… за ту боль, которую я причинила тебе, Чейз. Из-за Брига…
— Не надо, Кэсс. Забудь об этом. Все уже позади.
Она чувствовала его горячее дыхание.
— Так ли? — Возможно ли, чтобы призрак Брига Маккензи оставил их в покое или он будет преследовать их вечно?..
— Если мы сами этого захотим…
— Каким образом? Пока мы не узнаем, кто сжег лесопилку, кто убил Энджи, кто…— стараясь сдержать охватившую ее дрожь, она изо всех сил прижала ладони к его спине, почувствовав через рубашку, как напряглись его сильные мышцы.— Кто был… отцом ее ребенка?
