события той страшной ночи. Сколько бы Деррика ни уверяли, что он не виноват в том, что не смог назвать адреса — чего с него взять, он был всего лишь малым ребенком, — сам Деррик так и не простил себе того, что случилось. Не простил ему и отец. С того самого дня Деррик почувствовал, что в отце произошла перемена: сын перестал быть для него самым-самым. Он обратил заботы на дочь — точную копию матери.
Деррик подсознательно стремится вернуть расположение отца, привлечь его внимание, используя для этого любые поступки— и хорошие, и плохие. Плохие, похоже, оказывались куда более действенными, не говоря уже о том, что совершать их было гораздо легче. Хотя его по-прежнему готовили в преемники Рексу Бью-кенену, но прежней любви от отца он больше не видел. Не было того обожания, которым прежде окружали его Рекс и Лукреция. В ту самую ночь, когда Бог забрал у Деррика Бью-кенена мать, у него не стало и отца.
Глава 22
Освальд Свини подтвердил опасения Кэссиди. У Маршалла Болдуина не оказалось никакого прошлого. Не было у него ни детства, ни отрочества, не было первой любви — вообще ни черта не было. Не было ни родителей, ни благообразной бабушки или сестры, о которой все забыли, или школьного учителя, который бы его вспомнил.
— Представляете! — слышимость была превосходной, хотя Свини звонил с Аляски. — Этот парень как будто появился на свет сразу в возрасте девятнадцати лет или около того. Я проверил архивы в Калифорнии, и знаете что? В пятьдесят восьмом году в Глендейле родился некий Маршалл Болдуин, однако, копнув глубже, я выяснил, что спустя полгода он умер. Это называется «смерть в колыбели» — синдром внезапной смерти. Разговаривал с его матерью — она живет во Фресно.
У Кэссиди сжалось сердце. Новость не удивила ее — примерно то же самое она слышала и от Майкла Фостера, а это означало, что и Билл Ласло, у которого имелись свои источники, скоро будет располагать этой же информацией.
— И вы не смогли больше найти ни одного человека с таким же именем?
— Попадались, но я проверил: все отпадают— живые или мертвые. А вот ребенок из Глендейла — прослеживается нечто общее.
О Боже!
— Я бы не удивился, если бы оказалось, что Болдуин и Бриг Маккензи — одно и то же лицо.— Свини точно читал ее мысли.
— Вот как?..— Во рту у нее пересохло, и она с трудом шевелила языком.
— Впрочем, не может быть и речи о портретном сходстве, особенно принимая во внимание тот несчастный случай.
— Несчастный случай? — рефреном повторила она.
— Ну да. Который произошел с Болдуином. Что-то там заело в станке, кусок дерева отлетел и ударил ему в лицо. Пришлось делать операцию. Как бы там ни было, это еще не доказывает, что этот малый и Маккензи — одно и то же лицо. Хотите, чтобы я этим занялся?— с готовностью предложил Свини, точно гончая, которой не терпится пуститься по следу.
— Нет, благодарю вас. Вы и так сделали более чем достаточно. Не могли бы вы прислать мне счет?..
— Разумеется.
Она повесила трубку и, подняв голову, наткнулась на насмешливый взгляд Билла Ласло, который, прислонившись к перегородке, наблюдал за ней со своей обычной самоуверенной улыбкой.
— Плохие новости? — спросил он.
— Самая плохая новость — это ты, — парировала Селма, появляясь из-за перегородки. Она как могла оберегала Кэссиди от нападок репортера.
Не обращая на нее внимания, Ласло рассеянно взял со стола Кэссиди пресс-папье.
— У тебя такой вид, словно ты только что повстречалась с привидением.
— Что тебе надо, Билл? — устало спросила Кэссиди.
— Подтверждение!
- Чего?
— Что Маршалл Болдуин на самом деле являлся Бригом Маккензи…
— Я ничего об этом не знаю.
— …Что Маккензи устроил пожар номер один. — Ласло отогнул один палец, — и пожар номер два. — Он отогнул еще один палец.
— То, чем ты занимаешься сейчас — это создание новостей, а не их интерпретация.
— Ты не хуже меня знаешь, что он присутствовал на обоих пожарах. Не похоже на простое совпадение, ты не находишь?
— Я ничего не нахожу. У тебя нет фактов, Билл. Одни догадки. Насколько я знаю, «Тайме» не публикует домыслов.
— Но это же очевидно! Все думали, что Джон Доу и есть Бриг Маккензи, а потом появилась эта версия с Болдуином. По-моему, кто-то хочет сознательно напустить побольше туману. Главный вопрос — почему твой муж лжет.
— По какому праву ты утверждаешь, что…
— Передай ему, что я загляну.
— Он не будет разговаривать с тобой.
— Будет.
— Каким образом? Под пытками?
— Ну и жизнь! — буркнула Селма. — Идем, Кэссиди. Пора проветриться.
По тому, как Ласло поджал губы, было видно, что он крайне раздражен.
— Напрасно ты не доверяешь мне, Кэсс. Для меня совершенно очевидно, что ты можешь быть либо со мной заодно, либо против меня. Ты могла бы составить себе имя, вместо того чтобы просто служить источником информации…
Кэссиди выключила компьютер и взяла свой портфель и сумочку.
— Пару дней меня на работе не будет,— предупредила она Селму, когда они шли по коридору к выходу из здания.
Сейчас ее мысли были сосредоточены на одном: верно ли, что Бриг мертв, и почему Чейз продолжает лгать ей. Сколько раз она спрашивала его о Бриге! Сколько раз высказывала предположение, что пресловутый Джон Доу, возможно, и есть его брат. А он лгал ей. Потому что знал. Не мог не знать.
Пока она ехала домой, в голове у нее проносился целый рой мыслей. Если Бриг жил на Аляске под вымышленным именем, зачем ему понадобилось возвращаться в Просперити? Когда он вернулся? Давно ли Чейз знал правду о брате, которого зачем-то выдавал за покойника? Было ли возвращение Брига заранее спланировано обоими? Знала ли об этом Санни?..
Голова у нее гудела, когда она наконец загнала джип в гараж. Она не стала считать до десяти, чтобы взять себя в руки. Ей нужны были ответы на все эти вопросы — нужны немедленно. Она устала от лжи. Устала от бесконечных недомолвок.
— Чейз! — с порога позвала она его, войдя в дом через заднюю дверь. Кэссиди чувствовала удивительную пустоту во всем теле, и только кровь стучала в висках. Раскин, который мирно лежал под кухонным столом, завилял хвостом, завидев ее.
Чейз, прихрамывая, вышел в холл — в тренировочных брюках, голый по пояс, грудь блестит от пота, лицо раскраснелось, пряди влажных волос прилипли ко лбу. Видно, он только что занимался физическими упражнениями. Со времени злополучной стычки с Дерриком он каждый день доводил себя буквально до
