Было нельзя предпочесть никого тебе, Ликорида.
Но никого предпочесть нынче Гликере нельзя.
Будет она, как и ты, но такой, как она, ты не будешь:
Время всесильно! Тебя жаждал, а жажду ее.
Кто декламирует, шерсть намотав на горло и шею,
Видно, не может никак ни говорить, ни молчать.
Если в баньке Этруска ты не мылся,
Ты умрешь, Оппиан, мытья не знавши.
Так не могут нигде нас нежить воды:
Ни Апона источник, чуждый женам,
Ток из Пассера, или гордый Анксур,
Феба заводи, или сами Байи.
Нет нигде столь безоблачного неба:
Самый день там сияет дольше, свет же
Там Тайгета зеленый блещет мрамор,
И друг с другом там спорят краски камня,
Что ломали фригийцы и ливийцы.
Пышет жаром сухим оникс там жирный,
Коль по сердцу тебе лаконский способ,
Ты, сухим насладившись жаром, можешь
Влагой Марция или Девы мыться,
Где вода так чиста и так прозрачна,
А лигдийский один сверкает мрамор,
Но тебе все равно, и ты давно уж,
Видно, слушать меня не хочешь больше:
Ты умрешь, Оппиан, мытья не знавши.
Кастрик, покуда тебя ласкают блаженные Байи
И в беловатой ты там плаваешь серной воде,
Я отдыхаю в тиши спокойной номентской деревни,
В хижине скромной моей средь необширных полей.
Это милей для меня, Кастрик, всех ваших богатств.
Некогда нравилось мне на любые хваленые воды
Ездить, и долгий мне путь не утомителен был.
Нынче — люблю я пожить в усадьбе поближе к столице
Кажется, Каллиодор, тебе, что ты очень забавен,
Что у тебя одного вдоволь соленых острот.
Все потешает тебя, над всем готов ты смеяться,
Воображая, что так всем за столом угодишь.
То не решится никто, если пригубишь ты, пить.
Побаловались, и все! Идите, проказницы, замуж:
Нынче дозволена вам чистая только любовь.
Чистая это любовь? Летория вышла за Лигда:
Худшей женою она будет, чем шлюхой была.
Без остановки кнутом четверню «голубой» погоняет,
А четверня не бежит. Вот так ловкач Катиан!
Чистого Нимфа ключа, что к Стелле-другу струится
И к господину течет в дом драгоценный его,
Нумы ль супруга тебя послала из Тривии грота,
Или из хора Камен Муза девятая ты, —
Марк, что украдкой твоей выпил, болея, воды.
Будь же довольна моим прегрешеньем и дай насладиться
Ей безмятежно: пусть мне жажда на пользу пойдет.
Не обольщайся, что громко кричат тебе римляне «браво»:
Вовсе, Помпоний, не ты, — красноречив твой обед.
Не из ломкого высечен я вяза,
И не сделан мой вверх торчащий столбик
Из какой ни попало древесины:
Он из прочного резан кипариса,
Ни гниенья от старости глубокой.
Берегись же, кто б ни был ты, разбойник!
Ибо стоит тебе рукою хищной
Хоть бы ягодку тронуть винограда,
