МАРИЯ. «Мы не мешаем польскую кровь с русской!»…
ИРИНА. О, моя община! Поляки проклянут меня…
ИННОКЕНТИЙ
ВСЕ. Как? Пришла пора?!…
АЛЕКСЕЙ. Ты полагаешь?…
Вдруг быстро входит Сергей.
СЕРГЕЙ. Пришел Михаил Сенчурин. Просит разрешения войти. Что делать?
ИННОКЕНТИЙ
НАДЕЖДА
Входит Михаил. Он бледен.
МИХАИЛ. Ребята… Я много думал последние полгода, даже год… Я хочу быть с вами в эти минуты…
ИННОКЕНТИЙ. В эти минуты? Зачем такой высокий стиль?… Что значит он?
МИХАИЛ
АЛЕКСЕЙ. Миша, ты успокойся, сходи в сад, к учителю…
МИХАИЛ. Я был у него, но он… Я хочу быть с вами…
ИННОКЕНТИЙ
СЕРГЕЙ. Иннокентий, не надо так!
Михаил смотрит на всех и пятится. Все молчат. Михаил исчезает.
НАДЕЖДА. Я не понимаю, почему нетерпимость такая…
Она идет к двери, смотрит на Иннокентия с глубоким упреком, уходит.
СЕРГЕЙ. Кто из нас сектант, Иннокентий?
АЛЕКСЕЙ. У Миши минутный срыв, Сергей, Миша флюгер. Он и в школе…
ИННОКЕНТИЙ. Помолчите минуту.
Все молчат.
ИННОКЕНТИЙ. Теперь вы поняли, кто только что был здесь?…
Все молчат.
ИННОКЕНТИЙ. Маша, допечатай статью, надо третий номер закончить сегодня же.
Мария садится к машинке.
ИННОКЕНТИЙ. Будет мальчишеством не предупредить назревшие события.
АЛЕКСЕЙ. Хорошо. Но пусть кто-нибудь мне поможет.
ИННОКЕНТИЙ. Возьми Митю. Митя умеет молчать.
МАРИЯ. Алеша, я помогу тебе. Пожалуйста, Алеша. Я тоже умею молчать.
АЛЕКСЕЙ. Нужно продумать место.
МАРИЯ. У Мити бабушка в Урике.
АЛЕКСЕЙ
ИННОКЕНТИЙ. Пожалуйста, побыстрее. Но вывезти надо осторожно. Да, возьмите у Садовника экземпляр «Урийской дидактики». Береженого бог бережет.
Все начинают пересматривать то, что на стеллажах, на окнах, на полу.
МАРИЯ
ИННОКЕНТИЙ
ИРИНА. Автор статьи пишет о произволе личности, не признающей установлений вековой морали.
АЛЕКСЕЙ. Умный парень, но трусоват.
ИННОКЕНТИЙ. Блудливая публика. И высказаться охота, но не извольте ждать от меня Андрея Платонова или Юрия Домбровского, а о «Сиде» порассуждаем. Ну, да ладно. Это ведь и ваше прекраснодушие… А снег-то, ребята, снег…
Все бросаются к окнам. Идет хлопьями снег.
Кабинет Пиваковой. За столом женщина с государственным лицом.
Занавеска на двери снята. Женщина значительно поднимает трубку, набирает номер.
ЖЕНЩИНА. Товарищ Кушак? Здравствуйте, Вадим Андреевич!… По вашему поручению мы подвергли фронтальной проверке всю работу редакции пропаганды. Должна согласиться с вами, Пивакова пустила на самотек все направления и рубрики. Даже «По историческим решениям съезда» выхолощена и пуста, одни формальные слова, а ведь съезд был фундаментальным. Леонид Ильич…
Кладет трубку За открытым теперь стеклом двери – Михаил и Надежда. Михаил смотрит, недоумевая.
ЖЕНЩИНА, СМЕНИВШАЯ ПИВАКОВУ. Войдите, товарищ.
Михаил входит несмело. Надежда остается и смотрит через стекло на Михаила.
ЖЕНЩИНА. Вы наш автор?
МИХАИЛ. Да… Нет… Я, право же…
ЖЕНЩИНА
МИХАИЛ. Сенчурин.
ЖЕНЩИНА
МИХАИЛ
ЖЕНЩИНА.Вы давали ей статью. И статья не пошла? Безобразие… А как называлась статья?
МИХАИЛ
ЖЕНЩИНА. Ее уволили… Она допустила грубейшую идеологическую ошибку, ваш папа в курсе… Она поставила в эфир главу из повести одного отщепенца…
МИХАИЛ
ЖЕНЩИНА. В ОСВОДе… Что такое ОСВОД? А вы никогда не тонули, молодой человек? Ах, только на экзаменах! Общество спасения на водах…
Михаил пятится.
ЖЕНЩИНА. Заходите. Ваш отец… Кланяйтесь отцу, мы ценим его!
Михаил и Надежды, немо посмотрев через стекло двери, уходят.
Дом в Ботаническом саду. Зима.
Садовник в душегрейке.
Алексей пересматривает папки на книжных полках.
АЛЕКСЕЙ. Отец, ты отпечатал «Урийскую дидактику?»
САДОВНИК. Отпечатал, Алеша, да все раздумываю, кому предложить. «Народное образование» не возьмет. «Семья и школа» печатала меня, но всякий раз немилосердно кромсала рукописи. Благосклонно относился журнал «Детская литература», да они возьмут только главы о работе с книгой…
АЛЕКСЕЙ. Давно пора предложить издательству.
САДОВНИК. Чтобы космополит – рецензент вволю потешился над патриархальными заповедями русской дидактики?…
АЛЕКСЕЙ. Пусть потешится. Надо с чего-то начать. Ты дал бы мне один экземпляр, хочу спокойно перечитать.
