А когда я смотрю на покинутый мной Там, внизу, человеческий мир, Я не вижу столицы, Чанъани моей, Только вижу я пыль и туман. Пусть же вещи, служившие мне на земле, Скажут сами о силе любви. Драгоценную шпильку и ларчик резной Государю на память дарю. Но от шпильки кусочек себе отломлю И от ларчика крышку возьму». И от шпильки кусочек взяла золотой, В платье спрятала крышку она: «Крепче золота, тверже камней дорогих Пусть останутся наши сердца, И тогда мы на небе иль в мире людском, Будет день, повстречаемся вновь». И, прощаясь, просила еще передать Государю такие слова (Содержалась в них клятва былая одна, Два лишь сердца и знало о ней): «В день седьмой это было, в седьмую луну, Мы в чертог Долголетья пришли. Мы в глубокую полночь стояли вдвоем, И никто не слыхал наших слов: Так быть вместе навеки, чтоб нам в небесах Птиц четой неразлучной летать. Так быть вместе навеки, чтоб нам на земле Раздвоенною веткой расти!» Много лет небесам, долговечна земля, Но настанет последний их час. Только эта печаль — бесконечная нить, Никогда не прервется в веках[186].

ЮАНЬ ЧЖЭНЬ

ПОВЕСТЬ ОБ ИН-ИН

В годы «Чжэньюань» жил некий студент по фамилии Чжан. Это был элегантный и красивый юноша с мягким характером и утонченной душой. Он отличался высокой нравственностью, строгим поведением и чуждался всего недостойного.

Иногда Чжан принимал участие в попойках друзей, но в то время, как другие шумели и буйно веселились, словно боясь упустить случай, Чжан только делал вид, что развлекается вместе со всеми, на самом же деле никогда не забывался. Так и получилось, что он достиг двадцати трех лет, а женщин еще совсем не знал. Друзья допытывались у него, в чем же причина. Чжан в свое оправдание говорил так:

— Вот, скажем, Дэн Ту-цзы[187], он ведь не то чтобы по- настоящему любил женскую красоту, просто был развратным человеком! Я же искренне восхищаюсь женской красотой, но мне еще не случалось встретиться с такой, которая сумела бы покорить мое сердце. Как бы мне объяснить это? Попадись мне исключительная красавица, я бы мог от всего сердца увлечься ею. Как видите, я не бесчувственный.

И те, кто спрашивал его, удовлетворялись этим объяснением.

Как-то Чжан поехал в Пу[188]. Ли в десяти к востоку от этого города находился буддийский монастырь, носивший название Обители Всеобщего Спасения, и Чжан остановился там[189]. Случилось так, что в это время некая вдова по фамилии Цуй, возвращаясь в Чанъань, проезжала через Пу и остановилась в том же монастыре. Госпожа Цуй происходила из рода Чжэн; мать Чжана тоже была из этого рода. Оказалось, что вдова Цуй приходится Чжану теткой по женской линии.

В том году в Пу умер полководец, Хун Чжэнь. Его помощник, некий Дин Вэнь-я, плохо обращался с воинами. Воспользовавшись похоронами полководца как удобным моментом для мятежа, городской гарнизон поднял бунт. В городе начались грабежи.

Семья Цуй путешествовала в сопровождении большого количества слуг и везла с собой множество ценных вещей. Оказавшись проездом в чужом месте, путешественники дрожали от страха, не зная, к кому обратиться за помощью.

Еще до этого Чжан был в приятельских отношениях с друзьями командующего войсками в Пу. Чжан добился, чтобы его родственникам дали надежную охрану, и благодаря этому их никто не тронул.

Дней десять спустя в Пу прибыл Ду Цюэ, неподкупный уполномоченный императора, и привез императорский указ, предписывающий ему возглавить городской гарнизон. Ду Цюэ обнародовал приказ и быстро восстановил порядок.

Госпожа Цуй была бесконечно благодарна Чжану за оказанное благодеяние; она приготовила угощение, приняла юношу в среднем зале, как почетного гостя, и обратилась к нему со следующими словами:

Вы читаете Танские новеллы
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату