Где же та, что вернет ему жизнь —Перьев блеск изумрудный, и золото птиц,И прозрачного гребня нефрит.Рукавом заслонился тогда государь, —Был бессилен от смерти спасти.Обернулся, и хлынули слезы и кровьИз его исстрадавшихся глаз.* * *Разнося над селеньями желтую пыль,Вечный ветер свистит и шумит.Там мосты и тропинки, кружа в облаках,Ввысь ведут до вершины Цзяньгэ.Под горою Эмэй там в долине пустойПроходящих не видно людей.Боевые знамена утратили блеск,И тусклее там солнечный свет.Край тот Шу — с бирюзовыми водами рекИ вершинами синими гор.Мудрый наш властелин там в изгнанье ни днемИ ни ночью покоя не знал.Был построен дворец. В нем он видел луныСердце болью тревожащий луч.Сквозь ночные дожди он слыхал бубенцовВсе внутри обрывающий звук.С небесами земля совершила свой круг.Возвращался Дракон-государь[175].Подъезжая к Мавэю[176], поник головойИ невольно коня придержал.Здесь, в Мавэе, под памятным этим холмом,На сырой этой грязной землеКак узнает он место, где яшмовый ликТак напрасно похитила смерть?Друг на друга властитель и свита глядят,Их одежда промокла от слез,И к столице, продолжив свой прерванный путь,Тихо едут, доверясь коням.Воротились в Чанъань. Вид озер и садовВсе такой же, как в прошлые дни,И озерный фужун[177], как всегда, на Тайи[178],Те же ивы в Вэйянском дворце.Как лицо ее нежное белый фужун,Листья ивы как брови ее.Все как прежде при ней. Так достанет ли сил,Видя это, рыданья сдержать?Снова веснами персик и слива цветыРаскрывали под ветром ночным.Вновь осенний утун с опадавшей листвойРасставался под долгим дождем.Государевы южный и западный дворЗарастали осенней травой.Заносило листвою ступени дворцов,И багрянца никто не сметал.У певиц, что прославили Грушевый сад[179],В волосах белый снег седины.Для прислужниц, хранивших Цветочный чертог[180],Юных лет миновала весна.К ночи в сумрачных залах огни светлячковНа него навевали печаль,И уже сиротливый фонарь угасал.Сон же все не смежал ему век.Не спеша, не спеша отбивают часы —Начинается длинная ночь.Еле светится-светится в небе Река[181],Наступает желанный рассвет.Стынут ночью фигуры двойных черепиц.Как приникший к ним иней тяжел!
