В годы правления «Дали» некто Ли И из Лунси двадцати лет уже сдал экзамены на степень цзиньши.

На следующий год все выдающиеся талантливые люди были приглашены Управлением государственных чинов на столичные экзамены.

Летом, в шестую луну, Ли И прибыл в Чанъань и поселился в квартале Синьчанли.

Юноша происходил из благородной и известной семьи, еще в ранней юности проявил незаурядные способности, и литературные произведения его считались непревзойденными по изяществу стиля и красоте выражений. Рано достигнув известности и привыкнув ко всеобщему поклонению, он был очень самонадеян и мечтал найти себе красавицу подругу. Долго искал он повсюду какую-нибудь известную гетеру, но поиски его были безуспешны.

В Чанъани жила сваха Бао-одиннадцатая. Когда-то в молодости она была служанкой в доме императорского зятя Се, но прошло уже больше десяти лет с тех пор, как один состоятельный человек выкупил ее и женился на ней. Льстивая, мастерица на сладкие речи, она пролезала во все, даже самые знатные, семьи, моментально находила способ познакомиться с любым человеком и считалась знатоком своего дела. Бао нередко выполняла поручения Ли И, получала от него щедрые подарки и очень хотела угодить ему.

Прошло несколько месяцев. Однажды Ли И сидел у себя дома в южной беседке; часа в четыре дня послышался настойчивый стук в ворота; оказалось, пришла Бао-одиннадцатая.

Ли И вышел ей навстречу и спросил:

— Чем объяснить ваш неожиданный приход, госпожа Бао?

Та, смеясь, ответила:

— Вы лишь во сне грезите о красавице, а я вот на самом деле нашла ее. Есть одна бессмертная, изгнанная на землю; ищет она не богатства, а любви изящного, талантливого человека. А уж по красоте своей вполне достойная пара вам, господин.

Услышав это, Ли пришел в восторг. Взяв Бао за руку, кланяясь и горячо благодаря ее, он сказал:

— Пока жив, буду вашим рабом, да и жизни для вас не пожалею. — Затем спросил имя девушки и ее адрес.

Бао рассказала:

— Это младшая дочь князя Хо, зовут ее Сяо-юй. Князь ее очень любил. Мать красавицы, Цзин-чи была любимой наложницей князя. Как только он умер, его сыновья отказались признать девушку из-за ее низкого происхождения. Выделили ей часть имущества и предложили поселиться в другом месте, приняв фамилию Чжэн, чтобы никто не узнал, что она дочь князя. Такого изящества и прелести я в жизни не видела, а тонкостью чувств и скромностью поведения она превосходит любую другую девушку; она искусна в музыке, поэзии и каллиграфии.

Вчера меня попросили найти для нее достойного молодого человека подходящей внешности и характера. Я назвала вас. Оказалось, что девушке и ее матери тоже знакомо ваше имя, и они были очень обрадованы.

Живут они в переулке Гусы по улице Шэнъе, ворота их дома в самом начале переулка. Вчера мы уже обо всем договорились. Завтра в полдень приходите в переулок, там вы найдете служанку Гуй-цзы, и все будет в порядке.

Как только Бао ушла. Ли И начал готовиться к свиданию. Он послал слугу Цю Хуана к своему двоюродному брату — советнику города Цзинчжао — одолжить черного жеребца и золотую уздечку. С вечера Ли И почистил одежду и оделся во все самое лучшее. От радости он всю ночь не ложился спать. С трудом дождавшись рассвета, он умылся, надел шапку и стал рассматривать себя в зеркало, боясь, как бы в туалете не было каких-нибудь упущений. Все утро он бродил взад и вперед и кое-как дотянул до полудня. В полдень приказал подать лошадь и понесся во весь опор на улицу Шэнъе. На условленном месте он действительно увидел поджидавшую его служанку; та подошла к нему и спросила:

— Не вы ли господин Ли И?

Ли И спешился, велел проводить его в дом и стал нетерпеливо стучать в запертые ворота. Видит, Бао вышла из дому и весело спросила:

— Что это за молодой человек так рвется сюда?

Смеясь, вошли они в главные ворота; во дворе росло четыре вишневых дерева; на северо-западной стороне двора висела клетка с попугаем. Увидев вошедшего юношу, попугай крикнул:

— Чужой пришел, скорей опустите занавеску!

Ли И, будучи человеком деликатным, и так чувствовал себя неловко; теперь же, услышав слова птицы, он до такой степени смутился, что не решился войти в дом.

Вслед за Бао по ступеням спустилась Цзин-чи и пригласила юношу в дом.

Лет ей было, вероятно, за сорок. Скромная, тихая, с сохранившимися еще следами былой красоты, она была очень привлекательна.

— Я давно уже слышала о ваших исключительных способностях, — с улыбкой обратилась она к Ли И, — а теперь, видя вашу прекрасную внешность и изящные манеры, понимаю, что это была не пустая слава. У меня есть дочь, и хотя она малообразованна, но внешность ее не уродлива, и она могла бы оказаться подходящей вам парой. Я часто слышала от госпожи Бао о вашем желании и готова сегодня же приказать дочери служить вам с плетушкой и метелкой[142].

Ли И начал благодарить ее.

— Я, такой безобразный, глупый, не стою и взгляда вашей дочери; но если удостоюсь чести стать ее избранником, то и в жизни, и после смерти буду чувствовать себя осчастливленным.

Цзин-чи приказала подать вино и закуски и велела Сяо-юй выйти к гостю. Ли И встретил девушку поклоном. Ему показалось, что с ее приходом комната стала раем.

Они посмотрели друг на друга; блеск ее глаз просто ослеплял. Познакомились. Девушка села рядом с матерью; та обратилась к ней:

— Ты любишь декламировать: