В середине правления «Чжэньюань», потерпев неудачу на экзаменах на степень цзиньши, я возвращался в родное селение, находящееся между Юань и Е. Когда я добрался до подножья горы Мингао, что к югу от Ицюе, уже стемнело, и я решил заночевать в местечке Даань, но заблудился и, проплутав еще ли с десять, выехал наконец на хорошую дорогу.
Выглянула луна. Внезапно я почувствовал какой-то странный аромат и поспешил вперед, не зная даже, далеко ли я заехал. Блеснул огонек. Я решил, что это хижина какого-нибудь крестьянина, подхлестнул лошадь и быстро доехал до большого строения. Судя по воротам и двору, это была богатая усадьба.
— Зачем изволили пожаловать, сударь? — спросил меня привратник в желтой одежде.
— Я — Ню Сэн-жу. Потерпел неудачу на государственных экзаменах и еду домой. Направлялся я в Даань, но сбился с дороги и попал сюда. Пустите меня переночевать, больше мне ничего не надо, — ответил я.
Из дома вышла молоденькая служанка и сердито спросила привратника:
— Кто это?
— Гость, — ответил тот и пошел доложить, а через минуту вышел и пригласил меня: — Прошу вас, сударь, войдите.
— Чей это дом? —спросил я.
— Входите и не спрашивайте, — ответил привратник.
Миновав с десяток дверей, я оказался у входа в большой зал, отгороженный жемчужным занавесом. Несколько сотен людей в красных и лиловых одеждах стояли на ступенях, ведущих в зал. Те, что были вокруг меня, сказали:
— Падите ниц!
За занавесом раздался голос:
— Я — мать ханьского государя Вэнь-ди[46], государыня Бо. Этот храм для вас, сударь, место неподходящее. Зачем пришли осквернять его?
— Мой дом в Юанься. Я сбился с пути. Боясь быть растерзанным волками и тиграми, осмеливаюсь просить приюта на ночь. Молю великую государыню не отказать мне.
Приказав поднять занавес и встав с места, она сказала:
— Так как я являюсь матерью ханьского императора Вэнь-ди, а вы — знаменитый ученый династии Тан, то между нами не может быть тех отношений, какие существуют между государем и подданными. Мы с вами можем пренебречь этикетом. Прошу вас подняться сюда!
На ней было лиловое платье без всяких украшений. Хотя она и не была причесана и напудрена, внешность ее была величественна и прекрасна.
— Вы, наверно, устали с дороги, — обеспокоилась она и предложила мне сесть.
Вскоре послышался звон посуды и какой-то шум.
— Погода сегодня прекрасная, — сказала государыня. — Ко мне случайно заехали две подруги. А тут еще такой славный гость. Ну, как не устроить пир! — И она приказала придворным: — Пусть обе госпожи войдут и познакомятся с господином ученым.
Прошло довольно много времени; наконец появились две женщины в сопровождении нескольких сотен слуг. Одна из них, тоненькая, с овальным личиком и пышными волосами, в темном платье без всяких украшений, вышла вперед. На вид ей было лет двадцать.
Государыня сказала:
— Это Ци — подруга императора Гао-цзу[47].
Я низко поклонился. Ци ответила мне поклоном.
Вторая — стройная, изящная, с круглым и нежным личиком, спокойными, слегка ленивыми движениями, в нарядных вышитых одеждах — сияла красотой. Она была моложе хозяйки дома.
Указывая на нее, государыня сказала:
— Это Ван Цян[48] — подруга императора Юань-ди.
Я поклонился ей так же, как только что кланялся Ци. Ван Цян вежливо ответила мне. Когда все уселись, государыня обратилась к самым знатным вельможам, одетым в лиловые одежды:
— Выйдите навстречу госпожам из домов Ян и Пань.
Через некоторое время в воздухе появились разноцветные облака, которые начали опускаться. Послышались голоса и смех. Государыня сказала:
— Ян и Пань прибыли.
Внезапно раздался стук копыт и скрип колес экипажа. Заблестели шелка, закрывшие все вокруг, — из облаков спустились две женщины. Я поднялся со своего места и отошел в сторону. Впереди шла женщина лет тридцати, красоты необыкновенной, изящная, стройная, с тонкой талией, в желтых одеждах и с яшмой в волосах.
— Это — танская Тай-чжэнь[49], — сказала государыня.
Склонившись перед ней в почтительном поклоне, я приветствовал ее, как подобает чиновнику, явившемуся к государевой супруге.
— Я навлекла на себя гнев покойного императора Су-цзуна[50], и меня не относят к числу императорских жен. Не понапрасну ли вы воздаете мне такие почести? Не смею принять их! — сказала Тай-чжэнь, кланяясь в ответ.
Вторая была полненькая, маленького роста, беленькая, как чистый снег, с живым взглядом и мелкими зубками. На ней были широкие развевающиеся одежды.
— Это Пань Шу-фэй[51], любимица правителя княжества Ци, — сказала государыня.
Я поклонился ей, как кланялся Ван Чжао-цзюнь, и она также ответила поклоном.
Тогда государыня приказала накрывать на стол. Через мгновение подали разнообразные закуски, источавшие тонкий аромат. Я не знал даже названия всех этих блюд и, привыкнув к грубой пище, никак не мог насытиться деликатесами. Когда закуски убрали, подали вино в драгоценных сосудах.
Государыня обратилась к Тай-чжэнь:
— Почему ты так долго не была у меня?
Та скромно ответила:
— «Третий господин»[52] все время проводил со мной во дворце Пышности и Чистоты, так что у меня не было возможности прийти к вам.
Тогда государыня спросила Пань:
— А ты почему не приходила?
Пань рассмеялась так, что не могла выговорить ни слова. Взглянув на нее, Тай-чжэнь пояснила:
— Пань говорила мне, что все дело в этом князе Дун Хуне: он целыми днями «охотился» с ней, поэтому она и не смогла найти время для визита.
Тогда государыня повернулась ко мне:
— Какой император теперь на престоле?
— Имя нынешнего императора — Го[53]. Он — старший сын императора Дай-цзуна.
— Сын старухи Шэнь стал императором. Чудеса, да и только! — расхохоталась Тай-чжэнь.
— Как он правит? — спросила государыня.
— Ничтожный чиновник недостоин судить о добродетелях государя, — ответил я.
— Не скромничайте!
— В народе говорят, что он мудрый и воинственный.
Государыня закивала головой в знак одобрения. Затем приказала принести еще вина и позвала музыкантш. Когда вино обошло гостей несколько раз и музыка умолкла, государыня попросила Ци, фаворитку Гао-цзу, сыграть на цине[54]
— Господин Ню Сэн-жу попал к нам совершенно неожиданно, вы тоже случайно навестили меня, так
