Пастух, кстати, давно заметил, что старик турок сам гораздо сложнее, чем выглядит. Друзья общались с ним на английском. Но временами тот, казалось, понимал русский язык. То ли старик нахватался слов за годы общения с русскими туристами, то ли ему помогала природная смекалка контрабандиста — человека без рода и племени. А скорее всего, и то и другое.

Как и подобает прогулочной яхте, в море вышли под парусами. Капитан Туна поколдовал минут десять над картами, после чего уверенно взял курс на восток.

Шли в видимости берегов, чтобы не пропустить «Марианну». На борту воцарилось молчание. Вся команда, кроме занятых снастями Артиста и Боцмана, во все глаза всматривалась в окрестности. Как и предупреждал Туна, воды Сицилии оказались достаточно плотно наполнены судами. По пути им встретилось десятка два яхт разного калибра, несколько прогулочных катеров и даже один гидросамолет. Из крупных кораблей попалось только два сухогруза, стоящих на бочке неподалеку от порта.

— Может, их перевезли на берег? — тоскливо спросил Пастух.

— Может, — пожал плечами Док. — Но вряд ли. Подумай сам — на суше их могут увидеть, они могут сбежать. А на корабле про них никто ничего не знает и не узнает. Вряд ли натовцы предупредили местных макаронников. А потом корабль в любой момент может уйти в другое место. Нет, я уверен, что твои на корабле.

Наконец через три часа поисков им повезло. Где-то в миле от пустынного обрывистого берега на якоре стояло белое судно, скорее всего шхуна. У Пастуха все сжалось внутри. Почему-то с первой же секунды, едва увидев белый силуэт вдалеке, он не сомневался, что это те, кого они ищут.

— Давайте-ка сбавим ход, — предложил Пастух.

— Но близко не подходить, — предостерег Док. Подойти все же пришлось — необходимо было убедиться, что это именно «Марианна». Мало ли кораблей на свете!

После того как наметанный взгляд Туны прочел название, последние сомнения отпали. Теперь нужно было действовать. Правда, сейчас они могли позволить себе лишь еще раз пройтись мимо «Марианны» на обратном пути. Долго крутиться тут было просто опасно. Самое худшее, что они могли сделать, — это возбудить подозрения и заставить шхуну уйти, а при ее возможностях «Марианна» через некоторое время запросто могла оказаться в Америке или Персидском заливе. Турецкая же яхта явно подходила только для Средиземного моря.

На общем совете, что состоялся на обратном пути, было решено завтра с рассветом послать Артиста и Боцмана на автомобиле вдоль берега для более подробного наблюдения. Машину нужно было купить или взять напрокат с вечера.

Муха опять останется на борту, а Доку с Пастухом с утра предстояло сделать вторую вылазку в город. К вечеру следующего дня они должны были — кровь из носу — выработать более или менее приемлемый план кампании. Неизвестно, сколько еще «Марианна» собиралась проторчать у итальянских берегов.

Небольшая турецкая яхта с русским экипажем и турецким капитаном, похоже, объявляла войну всему военно-морскому флоту НАТО, и наши герои были твердо настроены это сражение выиграть. Иного исхода никто из них не видел…

Алексей сидел в своем «фольксвагене» — пикапе фиолетового цвета и пристально смотрел в одну точку. Дым от сигареты плыл по салону автомобиля и время от времени пощипывал глаза. Тяжелые покрасневшие глаза, охваченные темными кругами усталости, нервного истощения и злости. Алексей ждал ту самую девчонку, которая работала в клубе и спала с одним из его смертельных врагов, тех, что лишили Алексея всего — денег и надежды на свободу. Он собирался уничтожить их всех, на скольких у него хватит сил, и эту девчонку — тоже. Но сначала он поймает на нее, как на наживку, всех пятерых. А уж потом ее. Поэтому Алексей внимательно смотрел в одну точку — на подъезд жилого дома. Здесь жил тот парень, Артист, с которым она спала. Здесь он встретился с ней на лестничной клетке, когда поначалу пытался добраться до этих людей. Здесь он решил ее ждать. Он был уверен, что она придет. Сегодня или завтра. В крайнем случае послезавтра. Но обязательно придет, а уж он не устанет ее ждать.

Совсем недавно, в тот день, когда Алексей пристегнул к своей руке сумку с деньгами Крымова, чтобы отвезти ее к самолету, в нем бушевало распиравшее его чувство близкого праздника, в нем была надежда и масса планов. Наконец-то он понял игру своего шефа, он догадался, куда клонит Крымов, чего добивается. Это было так просто! Несмотря на всю его многозначительность, несмотря на все то, что он из себя строил, это был всего лишь жулик, мошенник. Ему надоело работать на гонконгских хозяев, вот и все. То, что в Гонконге сидели хозяева Крымова, Алексей ни секунды не сомневался. Так же как в том, что сам Крымов был хозяином для него. И теперь Андрей Сергеевич просто хочет кинуть их на полмиллиона баксов и пожить в свое удовольствие. Полмиллиона — это такие огромные деньги, если их никуда не вкладывать, а значит, и не терять, а просто жить на них.

А то, что Крымов что-то там задумал в Европе, — чушь собачья. Что бы это ни было — это всего лишь способ ненадежней исчезнуть. Просто его прижала за наркотики ФСБ, просто ему надоел Гонконг. Вот в чем было дело.

Именно поэтому он приказал Алексею убрать всех свидетелей. Всех, чтобы не осталось никаких воспоминаний. Всех работавших на него людей.

Но если Крымов кидает своих хозяев и предает своих людей, то почему Алексей не может проделать то же самое с самим Крымовым? Конечно может! Эта простая и ясная мысль поразила его, словно электрический разряд. Зачем Крымову такие огромные деньги? Чтобы он спустил их в каком-нибудь сомнительном деле? Он же не умеет их ценить! Нет, эти полмиллиона должны обеспечить не Крымова, а его, Алексея. На всю жизнь. Он, конечно, собирался выполнить все приказы Крымова и убрать всех свидетелей, но только лишь для того, чтобы обеспечить свободу себе.

Тем более что о Крымове знали многие, а о маленьком человеке Алексее не знал никто… Ну, почти никто. Так что, когда деньги Крымова окажутся в его руках, а сам Крымов в какой-нибудь сточной канаве, ни одна сволочь никогда больше не найдет ни Алексея, ни деньги.

Это осознание и решимость действовать пришли к Алексею вечером накануне того дня, когда деньги должны были снять наличными из банка и отвезти в аэропорт. Но только теперь Алексей совершенно точно знал, что Андрей Сергеевич Крымов не доедет до аэропорта. Он будет убит, так же как его отвратительный шофер Михаил и оба его человека, которым приказано везти деньги вместе с Алексеем. А потом Алексей спрячет деньги, вернется, уберет всех свидетелей и спокойно улетит. Вот что он уже знал, когда утром того дня Крымов снял деньги, а сумку пристегнул наручниками к руке Алексея. Сам отдавал ему свое богатство! Вот почему Алексей был преисполнен надежд.

Но его надежды не протянули и десяти минут!

Уже в лифте, даже не позволив Алексею как следует ощутить радостную тяжесть сумки с полумиллионом долларов, его отключили, а деньги у него отобрали. Что могло быть ужаснее? Алексею хотелось выть от досады и злости. Кто? Кто это мог сделать? Где его деньги?

Когда Алексей пришел в себя после вылитой ему на голову в лифте какой-то дряни, от которой он вырубился и полдня потом ходил как наркоман, все уже закончилось. Крымова не было. Денег не было. Ему передали распоряжение Андрея Сергеевича сделать то, что было запланировано, а именно убрать свидетелей, и отвезли в чистую, незасвеченную квартиру на краю Москвы, которую они сняли неделю назад. Причем один из охранников, с которым он несколько часов назад был в том лифте, криво ухмыльнулся и сказал: «Ну что, проспали мы, значит, баксы?»

Это было слишком. Алексей почувствовал, как его захватывает какая-то дикая волна агрессивной злобы. Он уже не мог простить потерянных денег. Никому.

А вечером в этот же день Алексей должен был встречаться со своим Штирлицем из ФСБ, но не пошел. Он понял, что его просто не отпустят, а он не мог себе этого позволить. Он достал подготовленное для него оружие — снайперскую винтовку и пистолет с глушителем, уложил все это и отправился выполнять свое дело.

Убирать свидетелей. Выполнял Алексей это с особым остервенением, потому что теперь к злости за потерянные деньги прибавился страх. Крымов исчез, а он здесь, один и теперь должен отдуваться. Мало того, теперь все эти свидетели, которых надо убирать, стали свидетелями против него. А на помощь Крымова он уже не рассчитывал.

Первым делом были ликвидированы все люди Крымова в Москве: двое служащих фирмы «ГРОТ» и трое