четверти часа назад. До этого мы не знали о пропаже ключа.
— Тогда мы не многое можем сделать, — сказала Харриет, подавляя сердитое замечание, что ключи от эллинга следовало бы проверить в тот момент, когда было обнаружено отсутствие мисс Ньюлэнд. — Мисс Хэйдок, сказала ли мисс Ньюлэнд вам что-нибудь… что-нибудь вообще… когда вы были на природе, что позволило бы предположить, куда она может пойти в случае, если захочет утопиться?
Эта фраза, в которой впервые о ситуации было сказано открытым текстом, потрясла всех. Мисс Хейдок обхватила голову руками.
— Минуточку, — сказала она. — Я действительно кое-что вспомнила. Мы почти миновали парк… Да, это было уже после чая, и мы прошли немного дальше перед тем, как вернуться. Я плохо оттолкнулась и чуть не потеряла шест. Я ещё сказала, что это противное место из-за водорослей. Плохое дно — повсюду ил и глубокие ямы. Мисс Ньюлэнд спросила, не в этом ли месте в прошлом году утонул мужчина. Я сказала, что не знаю, но полагаю, что где-то поблизости. Она больше ничего не сказала, и я забыла об этом.
Харриет посмотрела на ручные часы.
— Последний раз её видели полдесятого. Она должна была как-то добраться до эллинга. У неё есть велосипед? Нет? Тогда ей потребовалось бы почти полчаса. Десять. Скажем, ещё сорок минут до «Волока», если только она не двигалась слишком быстро…
— Она не очень хорошо работает с шестом. Она взяла байдарку.
— И ветер и течение работают против неё. Скажем 10:45. И она должна была бы протащить байдарку по волоку в одиночку. На это нужно время. Но у неё всё ещё лишний час. Мы можем опоздать, но попробовать стоит.
— Но она может быть где угодно.
— Конечно, может. Но это шанс. Люди вбивают себе в голову идею и следуют ей. И они не всегда действуют немедленно.
— Если я хоть что-то понимаю в психологии девочки… — начала было мисс Шоу.
— Что пользы в спорах? — сказала Харриет. — Она или мертва или жива, и мы должны исходить из какого-то предположения. Кто со мной? Я возьму машину, мы доберёмся туда быстрее, чем по реке. Мы можем добыть лодку где-нибудь выше парков. Если нам придётся взломать эллинг, декан…
— Я с вами, — сказала мисс Мартин.
— Нам нужны фонарики и одеяла. Горячий кофе. Бренди. Лучше заставьте полицию послать туда констебля, чтобы встретить нас в Тиммсе. Мисс Хейдок, вы гребёте лучше, чем я…
— Я еду, — сказала мисс Хейдок. — Слава Богу, хоть какое-то дело.
Огни на реке. Всплески вёсел. Непрерывный скрип уключин.
Лодка медленно ползла вниз по течению. Констебль, скрючившись на носу, водил лучом мощного фонаря от берега до берега. Харриет, держащая верёвки от руля, пыталась одновременно смотреть на тёмный поток и движущееся пятно света впереди. Декан, сделав медленный и сильный гребок, смотрела перед собой, всё своё внимание сосредоточив на работе вёслами.
По команде полицейского Харриет остановила лодку и позволила ей дрейфовать к зловещему предмету, выступающему из чёрной и склизкой воды. Лодка покачнулась, когда констебль наклонился над бортом. В тишине донёсся возглас, всплеск, и удар вёсел на противоположной стороне за следующим изгибом реки.
— Нормально, — сказал полицейский. — Просто какая-то дерюга.
— Готовы? Вёсла на воду!
Весла вновь опустились в тёмную воду.
— Там лодка экономки? — спросила декан.
— Очень похоже, — ответила Харриет.
Пока она это говорила, кто-то в другой лодке закричал. Послышался всплеск, крик впереди, и ответный крик констебля: «Вот она!»
— Навались! — скомандовала Харриет. Когда она потянула рулевую верёвку, чтобы пройти поворот реки, она увидела через плечо в луче фонарика то, что искали: блестящий киль байдарки, плывущей на середине реки рядом с веслом, а расходящиеся волны вокруг свидетельствовали о резком погружении.
— Осторожно, леди. Не ударьте её. Она не может быть далеко.
— Легче! — скомандовала Харриет. А затем, — Назад! Удерживаем!
Поток плескался и вертелся водоворотами за лопастями вёсел. Констебль что-то прокричал приближающейся гоночной лодке, а затем указал на левый берег.
— Там, в ивах.
Свет выхватил серебристые листья, колеблющиеся над рекой, как капли дождя. Что-то плыло под ними, бледное и зловещее.
— Стоп. Вперёд. Баковый — один гребок. Баковый ещё один. Ещё. Стоп. Загребной. Раз. Два. Три. Стоп. Загребной вперёд, Баковый назад. Раз. Два. Выровняли лодку. Баковый, следите за веслом.
Лодка пересекла поток и развернулась по сигналу полицейского. Он встал на колени и, склонившись всматривался в воду. Белое пятно сверкнуло на поверхности и вновь погрузилось.
— Поверните ещё немного, мисс.
— Готовы? Загребной, вперёд. Ещё. Стоп. Табань. — Констебль вытянулся, шаря руками в водорослях. — Стоп. Баковый, суши вёсла. Выровняли лодку. Приготовились к гребку. Достали?
— Да, но водоросли ужасно крепкие.
— Только не свалитесь, или вас станет двое. Мисс Хэйдок, приготовиться, весло на борт! Посмотрите, не сможете ли помочь констеблю. Декан, один очень нежный гребок и весло повыше.
Лодка опасно раскачивалась, когда они продирались через водоросли, острые как бритва и прочные как бечева. Тем временем «Вотерфлай» приблизилась и шла поперёк течения. Харриет кричала мисс Стивенс, чтобы не допустить столкновения вёсел. Лодки стали бок о бок. Голова девочки показалась над водой, матово-белая и безжизненная, обезображенная чёрной слизью и тёмными космами водорослей. Констебль поддерживал тело. Мисс Хейдок, опустив в воду обе руки, кромсала ножом водоросли, не желающие выпустить ноги. Вторая лодка, которой мешала собственная лёгкость, накренилась, когда ухватились за тело, так что планшир оказался на уровне воды.
— Выровняйте свою лодку, что б вас! — закричала Харриет, которую вовсе не радовала перспектива ещё пары трупов и которая в пылу и в гневе забыла, с кем разговаривает. Мисс Стивенс не обратила на неё внимания, но мисс Эдвардс переместила свой вес, и, когда лодка поднялась, тело также поднялось. Харриет, крепко держа фонарик, чтобы спасатели могли видеть, что делают, наблюдала, как водоросли неохотно разомкнули свои смертельные объятья и ушли под воду.
— Лучше возьмём её к нам, — сказал констебль. В их лодке было меньше места, но она была прочнее и устойчивее. Лодку сильно качало и наклонило, когда безжизненное тело перетаскивали через борт и мокрой кучей укладывали в ногах мисс Хейдок.
Констебль оказался умелым и энергичным молодым человеком. Он оказывал первую помощь с замечательной быстротой. Женщины, собравшиеся на берегу, наблюдали с тревожными лицами. Ещё одна спасательная бригада прибыла из эллинга. Харриет взяла на себя ответы на вопросы.
— Да. Одна из наших студенток. Не очень хороший гребец. Встревожились, что она в одиночку на байдарке. Опрометчиво. Да, мы боялись, что мог произойти несчастный случай. Ветер. Сильный поток. Да. Нет. Совершенно против правил. — (Если будет следствие, там, возможно, придётся дать и другие объяснения. Но не здесь. Не сейчас.) — Очень безответственно. Слишком самонадеянно. О, да. Очень неудачно. Огромный риск…
— Теперь выживет, — сказал констебль.
Он сел и вытер пот с лица.
Бренди. Одеяла. Небольшая грустная процессия вдоль поля в эллинг, но грусти меньше, чем могло бы быть. Затем оргия телефонных разговоров. Затем прибытие доктора. А затем Харриет обнаружила, что её трясёт от расшалившихся нервов, и кто-то доброжелательно протягивает ей виски. Пациентке лучше. Пациентка уже почти в норме. У умелого полицейского, мисс Хейдок и мисс Стивенс руки были в бинтах, поскольку острые водоросли рассекли их почти до костей. Люди говорили и говорили, Харриет надеялась, что они не наговорят глупостей.
