— Мы не знаем, что и думать. Непохоже на Ньюлэнд — отсутствовать без разрешения. И мы нашли кое-что.

Она провела Харриет в гостиную директрисы. Доктор Бэринг сидела за столом, её красивое лицо было строгим и осуждающим. Перед ней стояла мисс Хейдок, руки в карманах халата: она выглядела взволнованной и рассерженной. Мисс Шоу, горестно свернувшись в углу большой кушетки, плакала, в то время как мисс Миллбэнкс, староста старшего курса, стояла позади с видом, наполовину напуганным, наполовину обороняющимся. Когда вошли Харриет и декан, все с надеждой посмотрели на дверь, а затем разочарованно отвернулись.

— Мисс Вейн, — сказала директриса, — декан рассказала мне, что вы были свидетелем странного поведения мисс Ньюлэнд на башне Магдален первого мая. Могу я услышать подробности?

Харриет вновь рассказала всю историю. «Жаль, — добавила она в заключении, — что в тот раз я не узнала её имени, но я не признала в ней ни одну из наших студенток. Фактически, я вообще не помню, что когда-нибудь видела её, пока вчера мне не указала на неё мисс Мартин».

— Это абсолютная правда, — сказала декан. — Меня нисколько не удивляет, что вы её не знали. Она очень тиха и застенчива и редко приходит в Холл или показывается где-либо вообще. Думаю, она почти весь день работает в Библиотеке Рэдклиффа. Конечно, когда вы сказали мне о первомайских событиях, я решила, что кто-то должен за нею присматривать. Я сообщила доктору Бэринг и мисс Шоу, и я спросила мисс Миллбэнкс, заметил ли кто-нибудь из третьекурсников, что у неё проблемы.

— Я не могу этого понять, — вскрикнула мисс Шоу. — Почему она не пришла с этим ко мне? Я всегда прошу студенток полностью мне доверять. Я обращалась к ней снова и снова. Я действительно думаю, что она была ко мне привязана.

Она безнадёжно высморкалась во влажный носовой платок.

— Я знала, что что-то происходит, — откровенно сказала мисс Хейдок. — Но не знала, что именно. Чем больше вопросов вы задаёте, тем меньше она вам скажет, поэтому я и не задавала много вопросов.

— Разве у девочки не было друзей? — спросила Харриет.

— Я думала, что она считала своим другом меня, — пожаловалась мисс Шоу.

— Она не заводила друзей, — сказала мисс Хейдок.

— Она — очень замкнутый ребёнок, — сказала декан. — Не думаю, что кто-нибудь мог вытянуть из неё хоть что-то. Я не смогла.

— Но что вообще произошло? — спросила Харриет.

— После того, как мисс Мартин поговорила о ней с мисс Миллбэнкс, — сказала мисс Хейдок, вмешиваясь и не проявляя уважения к людям, ожидающим ответа от директрисы, — мисс Миллбэнкс сообщила об этом мне, сказав, что не видит, чем мы тут можем помочь.

— Но я едва знала её …— начала мисс Миллбэнкс.

— Как и я, — сказала мисс Хейдок. — Но я подумала, что следует что-то предпринять. Я вытащила её этим днём на реку. Она сказала, что должна работать, но я велела ей не быть идиоткой, а то она свихнётся. Мы поднялись на лодке через «Волок» и пили чай у парков. Тогда она казалась вполне в норме. Мы вернулись назад, и я убедила её пойти и пообедать как следует в Холле. После этого она сказала, что хотела бы поработать в библиотеке. У меня была встреча, поэтому я не могла пойти с нею, а кроме того, я подумала, что ей покажется странным, если я буду следовать за ней весь день. Поэтому я сказала мисс Миллбэнкс, что кто-то другой должен меня сменить.

— Ну, и я взялась сама, — сказала мисс Миллбэнкс, несколько вызывающе. — Я взяла туда свою собственную работу. Я села там, где могла её видеть. Она была там до половины десятого. Я уходила в десять и обнаружила, что она уже ушла.

— Разве вы не видели, как она уходила?

— Нет. Я читала, и она, наверное, выскользнула в это время. Жаль, конечно, но откуда я могла знать? У меня ведь тоже скоро экзамены. Хорошо говорить, что я не должна была спускать с неё глаз, но ведь я не медсестра или что-то подобное…

Харриет заметила, что самоуверенность мисс Миллбэнкс явно пошла на убыль. Она оправдывалась яростно и неловко, как школьница.

— По возвращении, — продолжила директриса, — мисс Миллбэнкс…

— Но хоть что-то сделано? — перебила Харриет, не в силах выдержать это скрупулёзное академическое повествование. — Полагаю, вы поинтересовались, не пошла ли она на галерею Рэдклиффа.

— Я подумала об этом позднее, — ответила директриса, — и предложила, чтобы там поискали. Я понимаю, что это не дало результата, а затем…

— Как насчёт реки?

— Я как раз подхожу к этому. Возможно, я должна продолжать в хронологическом порядке. Могу заверить, что ни минуты не было потрачено впустую.

— Очень хорошо, мисс Бэринг.

— По возвращении, — продолжила директриса в точности с того места, на котором её прервали, — мисс Миллбэнкс рассказала обо всём мисс Хейдок, и они обнаружили, что мисс Ньюлэнд нет в колледже. Затем они в установленном порядке сообщили декану, которая проинструктировала Пэджета сообщить, как только она войдёт через ворота. В 11:15 она ещё не возвратилась, и Пэджет проинформировал об этом факте. Одновременно он сказал, что и сам ощущает некоторое беспокойство по поводу мисс Ньюлэнд. Он заметил, что она пошла одна и была нервной и взвинченной.

— Пэджет довольно проницателен, — сказала декан. — Я часто думаю, что он знает о студентках больше, чем любой из нас.

— До сегодняшнего вечера, — воскликнула мисс Шоу, — я тоже считала, что хорошо знаю своих студенток.

— Пэджет также сказал, что несколько анонимных писем были адресованы мисс Ньюлэнд.

— Он должен был сразу сообщить об этом, — сказала Харриет.

— Нет, — сказала декан. — Только после вашего последнего приезда мы велели ему сообщать. Те, которые он видел, прибыли до этого.

— Понимаю.

— К тому времени, — сказала директриса, — мы уже забеспокоились, и мисс Мартин позвонила в полицию. Тем временем мисс Хейдок сделала обыск в комнате мисс Ньюлэнд в поисках чего-либо, что могло бы пролить свет на её настроение, и нашла… это.

Она взяла со стола небольшую пачку бумаг и вручила их Харриет, которая воскликнула: «О, Боже!»

На сей раз анонимщица нашла себе в высшей степени подходящую жертву. Писем было около тридцати («и я не думаю, что это все», — заметила декан): угрожающих, оскорбительных, инсинуирующих, — и все на одну тему. «Не думай, что выйдешь сухой из воды», «Что будешь делать, если провалишься на экзаменах?», «Ты заслужила провал, и я об этом позабочусь!», а затем и более ужасные вещи: «Разве ты не чувствуешь, что крыша едет?», «Если заметят, что ты сходишь с ума, они тебя отчислят», и, наконец, самые зловещие: «Не лучше ли покончить со всем сейчас?», «Лучше быть мёртвой, чем в жёлтом доме», «На твоём месте, я выбросилась бы из окна», «Попытайся в реке» и так далее — непрерывные добивающие удары по ослабевшей психике, именно такие, которым труднее всего сопротивляться.

— Если бы только она показала их мне! — плакала мисс Шоу.

— Она никогда бы этого не сделала, — сказала Харриет. — Чтобы признать, что люди могут подумать, что вы сходите с ума, нужно иметь здоровый ум. Именно на это и было рассчитано.

— Из всех этих гадких дел… — сказала декан. — Только подумайте о несчастном ребёнке, хранящем все эти ужасы и непрерывно думающем о них! Я убила бы её, кто бы это ни был!

— Это явная попытка убийства, — сказала Харриет. — Но вопрос в том, удалась ли она?

Повисла пауза. Затем директриса сказала невыразительным голосом: «Один из ключей эллинга отсутствует».

— Мисс Стивенс и мисс Эдвардс пошли вверх по течению на «Вотерфлай», — сказала декан, — а мисс Берроус и мисс Бартон на гоночной лодке пошли к Айсису. Полиция также проводит поиски. Они ушли три