часы, резво курсировали от Бодли до лекционных залов и от библиотеки Радклиффа в семинарскую. В результате тонкая струйка злостных деяний анонимщика растворилась и оказалась почти забыта в том потоке общих проклятий, которые всегда готовы сорваться с губ экзаменующихся в адрес экзаменаторов. Нет, в начале экзаменационной лихорадки не было места даже для слабых шизофренических действий извне. В профессорской были вывешены списки экзаменующихся лиц, на победу любого из которых было принято делать ставки, и Харриет достались две «лошадки», одна из которых — некая мисс Ньюлэнд — считалась девушкой с причудами. Харриет спросила, кто она такая, поскольку никогда раньше её не видела и не слышала о ней.

— Не думаю, что слышали, — сказала декан. — Она — застенчивый ребёнок. Но мисс Шоу думает, что для первого курса она вполне нормальна.

— Тем не менее, в этом семестре она выглядит неважно, — сказала экономка. — Надеюсь, она не начнёт падать в обморок или что-нибудь в этом роде. Я сказала ей на днях, что не следует так часто пропускать обеды в Холле.

— Они все так делают, — сказала декан. — Оправдываются, что у них нет времени, чтобы переодеться, когда они приходят с реки, и поэтому они предпочитают проглотить яйцо в своей комнате, надев лишь пижаму, — я уверена, что варёное яйцо и сардина не достаточны, чтобы подготовиться к экзаменам.

— И весь этот беспорядок, который потом приходится убирать скаутам, — проворчала экономка. — Почти невозможно закончить уборку комнат до одиннадцати, если они завалены грязной посудой.

— С этой Ньюлэнд вопрос не в пребывании на реке, — сказала декан. — Этот ребёнок — трудяга.

— Ещё хуже, — сказала экономка. — Я не доверяю кандидату, который зубрит во время последнего семестра. Я не сильно удивлюсь, если ваша «лошадка» проиграет. Мне она кажется нервной.

— Это печально, — сказала Харриет. — Возможно, мне стоит продать мой билет со ставкой за полцены, пока ещё она достаточно высока. Я согласна с Эдгаром Уолласом: «Подайте мне добрую глупую лошадь, которая хорошо ест свой овёс». Какие-либо предложения относительно Ньюлэнд?

— Что там такое с Ньюлэнд? — вопросила мисс Шоу, подходя к ним. Они пили кофе в саду для преподавателей. — Между прочим, декан, разве нельзя было издать распоряжение по поводу сидения на траве в Новом дворике? Мне пришлось разогнать две группы. Мы не можем допустить здесь чего-либо похожего на пляж Маргита.

— Конечно же, нет. Они и сами прекрасно знают, что это запрещено. Почему студентки настолько неряшливы?

— Они всегда очень стремятся походить на мужчин, — саркастически заметила мисс Хилльярд, — но я вижу, что это сходство не распространяется на проявление уважения к территории колледжа.

— Даже вы признаёте, что у мужчин есть и некоторые достоинства, — улыбнулась мисс Шоу.

— Больше уважения к традициям и дисциплины, вот и всё, — парировала мисс Хилльярд.

— Я полагаю, — сказала мисс Эдвардс,  что женщины по своей природе более беспорядочны. В естественном состоянии они ведут себя как на пикнике.

— Приятно посидеть под открытым небом в такую прекрасную погоду, — сказала мисс Чилперик почти извиняющимся тоном (её студенческие дни были всё ещё не слишком далеко позади), — и они не понимают, как ужасно это выглядит.

— В такую жаркую погоду, — сказала Харриет, передвигая стул в тень, — у мужчин хватает здравого смысла оставаться в помещении, где более прохладно.

— Мужчины, — сказала мисс Хилльярд, — любят затхлость.

— Да, — сказала мисс Шоу, — но что это вы говорили о мисс Ньюлэнд? Вы не предлагали продать свой билет, мисс Вейн? Помяните мои слова, она — явный фаворит. У неё блестящая работа, посвящённая Латимеру.

— Кто-то предположил, что она лишилась аппетита и, вероятно, обречена на неудачу.

— Очень нехорошо так говорить, — сказала мисс Шоу с негодованием. — Никто не имеет право говорить такие вещи.

— Я думаю, что она выглядит обеспокоенной и находится на грани срыва, — сказала экономка. — Она слишком трудолюбива и добросовестна. Она не собирается бросить учение?

— С её работой всё нормально, — сказала мисс Шоу. — Она действительно выглядит немного бледной, но полагаю, это от резкого наступления  жары.

— Возможно, она волнуется по поводу каких-нибудь событий дома, — предположила миссис Гудвин. Она возвратилась в колледж 9 мая, её сын явно пошёл на поправку, хотя опасность ещё оставалась. Она выглядела обеспокоенной и сочувствующей.

— Она бы мне сказала, если бы это было так, — заявила мисс Шоу. — Я стараюсь, чтобы студентки мне доверяли. Конечно, она очень скрытная девочка, но я приложила максимум усилий, чтобы вызвать её на разговор, и уверена, что если бы у неё что-то было на сердце, она бы мне сказала.

— Хорошо, — сказала Харриет, — но я должна увидеть свою лошадку, прежде чем решу, что делать с билетом. Кто-то должен мне её показать.

— Полагаю, она сейчас в библиотеке, — сказала декан. — Я видела, что она направилась туда, как обычно, вместо обеда. Я с ней даже перемолвилась парой слов. Пойдёмте и прогуляемся, мисс Вейн. Если она там, мы выгоним её ради неё самой. И, во всяком случае, мне нужно сверить одну ссылку.

Харриет, смеясь, встала, и вышла вслед за деканом.

— Я иногда думаю, — сказала мисс Мартин, — что мисс Шоу пользовалась бы большим доверием со стороны своих учениц, если бы не так стремилась залезть к ним в душу. Ей нравится, когда люди её любят, но, думаю, это ошибка. Мой девиз: «Будьте добрыми, но оставьте людей в покое». Застенчивые, когда их дёргают, закрываются в своих раковинах, а эгоцентричные говорят много всякой чепухи, просто чтобы привлечь внимание. Однако у каждого свои методы.

Она открыла дверь библиотеки, остановилась в крайнем эркере, чтобы справиться в книге и проверить цитату, а затем прошла вперёд через длинное помещение. У одного стола ближе к центру, за которым работала худенькая светловолосая девушка, окружённая грудой справочников, декан остановилась.

— Вы всё ещё здесь, мисс Ньюлэнд? Вы так и не пообедали?

— Я поем позже, мисс Мартин. Сейчас очень жарко, и я хочу закончить эту работу по языку.

Девушка выглядела встревоженной и скованной. Она откинула назад со лба влажные волосы. Белки её глаз выглядели как у заболевшей лошадки.

— Не будьте глупышкой, — сказала декан. —  Ведь просто глупо всё время только работать и не оставлять времени для отдыха перед экзаменами в этом семестре. Если вы будете так продолжать, нам придётся отослать вас для лечения покоем и запретить работать в течение недели или около того. У вас болит голова? Вы выглядите так, как будто болит.

— Не сильно, мисс Мартин.

— Для своей же пользы бросьте этих ужасных старых Дюканжа и Мейер-Любке[72] или кого бы то ни было и пойдите развлекитесь. Мне всегда приходится выгонять студенток перед экзаменами на реку и просто на природу, — добавила она, поворачиваясь к Харриет. — Мне хочется, чтобы все они походили на мисс Кампердаун — она была уже после вас. Она приводила в ужас мисс Пайк, деля весь свой предэкзаменационный семестр между рекой и теннисными кортами, а закончила первым местом по гуманитарным наукам.

Мисс Ньюлэнд выглядела ещё более встревоженной.

— Я не могу думать, — призналась она. — Я всё забываю, голова становится абсолютно пустой.

— Не удивительно, — живо отозвалась декан. — Верный признак, что вы перерабатываете. Сейчас же остановитесь. Вставайте, идите и съешьте что-нибудь, потом возьмите хороший роман или найдите кого- нибудь, с кем можно обменяться парочкой ударов на корте.

— Пожалуйста, не беспокойтесь, мисс Мартин. Я лучше ещё немного поработаю. Я не хочу есть, и я не люблю теннис, пожалуйста, не беспокойтесь! — закончила девушка почти истерично.

— Хорошо, — сказала декан, — Бог с вами, не хочу спорить. Но проявите благоразумие.

— Обязательно, мисс Мартин. Я только закончу эту работу. Я не могу чувствовать себя спокойно, пока не закончу. Затем я поем и лягу спать. Обещаю.