Отодвинув занавеску, Сталин посмотрел во двор. Территория дачи была очищена от снега, дорожки посыпаны желтым песочком, а близ дома, оставляя следы на жухлой прошлогодней траве, важно шествовали три большие вороны, солидно покачиваясь с боку на бок.

С первого взгляда охраны было не видно. Она умела не докучать своим присутствием Верховному. Вот только если присмотреться… У ели, метрах в пятидесяти от здания, слегка колыхнулась ветка, а за ней просматривался лоскуток серой шинели.

Это уже второе оцепление.

Люди, стоящие в первом, находились где-то поблизости, но увидеть их трудно, эти ребята умели затаиться.

Сталин развернулся. Виктор Абакумов, руководитель Главного управления военной контрразведки «Смерш», продолжал стоять у стола, вытянувшись. Несмотря на огромный рост, в присутствии Верховного Главнокомандующего он умел быть незаметным. А Иосиф Виссарионович ценил подобное качество.

– Не желаете ли прогуляться, Виктор Семенович? – доброжелательно поинтересовался Иосиф Виссарионович.

– С большим удовольствием, товарищ Сталин. Тем более что погода благоприятствует. Вот разве что ветерок небольшой.

– Да, погода и в Москве хорошая, но в Ялте было совсем тепло, – ответил Сталин, сняв с вешалки шинель. – Мне там очень понравилось.

Абакумов поспешил сделать шаг вперед, чтобы помочь Верховному накинуть на плечи шинель, но тот небрежно отмахнулся, давая понять, что справится и сам. В быту существовала масса вещей, которые Верховный делал самостоятельно. Разве что сапоги лично не драил – это все-таки обязанность денщика!

– После Ялты никак не могу привыкнуть к московскому воздуху. В Крыму дышится совсем по-другому. Надо бы почаще там бывать. Не зря Рузвельт мечтает жить именно в таком месте.

– Отдых пошел бы вам на пользу, товарищ Сталин, вы очень много работаете.

– А куда денешься, – буркнул Иосиф Виссарионович, постучав себя по карманам.

Вытащив трубку, он повернулся спиной к ветру и неторопливо прикурил. Прогулку на свежем воздухе он любил сочетать с обстоятельными беседами. Абакумов не сомневался, что так будет и в этот раз, вот только не мог предположить, на какую тему пойдет беседа. А этот странный срочный вызов на ближнюю дачу!

Внутри похолодело от дурного предчувствия.

Цепким взглядом он осмотрел двор. Охрана у Верховного была высокопрофессиональной. Таким охранением не смог бы похвастаться ни один глава государства. И то, что Сталин до сих пор был жив, во многом была его, Абакумова, личная заслуга.

За сравнительно небольшой период было обезврежено двадцать три группы, имевших задачу устранить Верховного Главнокомандующего. Мины странным образом появлялись на пути его следования в Кунцево, а одна из них взорвалась в тот самый момент, когда головной автомобиль пересекал опасную зону. Страшно даже представить, в какую сторону качнулся бы маятник всей истории человечества, как развивались бы боевые действия, если бы Сталина вдруг не стало.

От тяжелых мыслей, несмотря на усилившийся ветер, Абакумова прошиб пот. В тот сложный период его собственная судьба висела на волоске. Случись что со Сталиным, ему припомнили бы все, вплоть до резкого слова, брошенного в сердцах не тому человеку.

Охраняя Верховного, он оберегал собственную жизнь.

Иосиф Виссарионович спустился с крыльца и размеренной походкой направился по асфальтовой дорожке вдоль фасада. За углом дома располагался круглосуточный пост. В обязанности часового входило немедленно обнаружить свое присутствие при любом постороннем шуме. Через несколько метров чекист должен услышать размеренный шаг Верховного и убедиться в том, что на вверенной ему территории действительно все в порядке.

Интересно, через сколько шагов охранник обнаружит свое присутствие? Через десять, а может быть, через пятнадцать?

Идя рядом со Сталиным, Абакумов поймал себя на том, что принялся отсчитывать шаги.

Охранник обнаружил свое присутствие на счете «одиннадцать». Шагнув из-за угла, он увидел приближающихся Сталина с Абакумовым и, приложив руку к меховой шапке, бодрым голосом произнес:

– Здравия желаю, товарищ Сталин!

Иосиф Виссарионович лишь слегка кивнул и зашагал дальше, увлекая за собой Абакумова. Тот уже давно убедился, что Хозяин был из тех людей, которые не любят изменять своим давно сложившимся привычкам. Метрах в тридцати от здания была установлена скамья. Не бог весть какое сооружение, просто струганая доска, укрепленная короткими сучковатыми поленьями, лишенная даже обычной спинки. Охрана поставила эту скамейку для себя, чтобы во время короткого перерыва выкурить папироску и перекинуться несколькими фразами. Но неожиданно Сталин облюбовал именно эту скамью, всегда устраиваясь на ней. Отдыхая, он любил посматривать на вершины елей и всегда чему-то спокойно улыбался в порыжевшие усы.

Место для короткого отдыха охрана тут же перенесла куда-то в сторонку, а эта скамейка стала официально именоваться местом отдыха товарища Сталина. Начальник караула предложил было поставить над скамейкой беседку, чтобы в ненастье можно было бы укрыться от дождя, в снежную погоду от снега. Но неожиданно Верховный отказался, заявив:

– Не надо, и так хорошо!

Скамейку обустраивать не стали. Но вот подходы к ней окультурили, понасыпали на тропинки щебень. А зимой разгребали тропу даже в самый большой снегопад. Никогда не знаешь, когда Сталин пожелает прогуляться к скамейке. Выйдет во двор, а любимое место не прибрано! Непорядок!

Абакумов обратил внимание на то, что рядышком с лавочкой стояла теперь небольшая урна в форме каски гитлеровского солдата, выкрашенная в черный цвет. В такой мусоросборник даже плюнуть большое удовольствие. А темно-красными осколками гранита на фоне белого щебня было выложено солнце, – весьма искусная работа. Вряд ли Сталин высоко оценил подобное художество, но любому приятно осознавать, что его охрана талантами не обделена.

Остановившись в нескольких метрах от скамьи, Сталин концом трубки показал на верхушки елей и сказал:

– Вчера вот там я видел филина. Для этих мест редкая птица…

– И очень осторожная, товарищ Сталин.

– А меня совершенно не боялась, – с некоторой гордостью усмехнулся Иосиф Виссарионович. – Я пятнадцать минут за ней наблюдал. Потом она что-то прокричала и улетела в лес.

– Красивая птица, – живо согласился Абакумов. – В Ростовской области их очень много.

Иосиф Виссарионович понимающе кивнул. За два года до войны Абакумов получил назначение на должность начальника НКВД Ростовской области, откуда и был переведен в Москву.

– Да, мне приходилось там бывать. В Ростове природа богатая.

Развернувшись, Сталин посмотрел на Абакумова. Тот почти на голову был выше Верховного, но сейчас воспринимал свои физические данные едва ли не как недостаток. Будь его воля, так он скукожился бы до мелкой монеты и лег бы под ноги Хозяину.

Присаживаться на скамью Сталин не спешил, не замечая неудобства, которое испытывал Абакумов,