Наташа сразу вспыхнула:

– Не буду я с ним целоваться! У него есть, с кем целоваться. Я скорее поцелуюсь с Диогеном, чем с ним!

– Ты готова поцеловаться со мной, ик, о божественная? – раздался знакомый голос у нас за спиной.

Мы обернулись и увидели стоящего в проеме ворот Диогена. Он был весь с ног до головы покрыт пылью, весь красный, запыхавшийся, но по лицу его ручьем текли слезы. Это были срезы счастья. И он тут же кинулся к ногам Наташи:

– Любовь моя! Так ты сменила гнев на милость? Ты все-таки любишь меня? А ночью было всего лишь испытание моей верности? Я знал! Я знал! Я чувствовал, что любим! И я тоже люблю. Люблю! Как же я люблю тебя! Вся мудрость мира ничто в сравнении с моей любовью. Все вина на свете тоже. Я ведь и вернулся ради тебя. Только ради тебя. И может быть я даже успею спасти тебя.

И он стал осыпать Наташины ноги поцелуями. Девушка взвизгнула, будто увидела змею или мышь, отпрыгнула в сторону, но Диоген с воплями следовал за ней, она от него, он снова за ней. В общем, вдвоем они подняли тучи пыли. При чем все это произошло так быстро, что мы стояли как вкопанные и с недоумением смотрели на то, что творится. А Диоген от ступней ног перешел к Наташиным коленям и явно собирался на этом не останавливаться, а подняться еще выше. Но тут Наташа не выдержала и жалобно крикнула:

– Да оторвите же его от меня!

Я кивнул моему другу:

– Геркулес!

– Понятно, – ответил тот и тут же ловко поймал Диогена за шиворот, с силой оторвал его от Наташи и поставил его на ноги. – Диогенчик, дружище, хватит валять дурака. Сейчас не время.

– Но ведь любовь толкает нас на безумства! – воскликнул философ. – И на великие подвиги.

– Какие такие великие подвиги? – удивился Геркулес. – Что-то я не припомню, чтобы меня любовь на что-то толкала. Мне все подвиги братан приказывал совершать, будь он трижды неладен. Любовь была не при чем.

– А я ради любви только и вернулся. Спасти любимую от гибели или погибнуть в ее объятиях и с ее поцелуем на устах. Разве это не мечта настоящего мужчины?

Что это он такое говорит? Мы со Стеллой переглянулись.

– Диоген, – строго обратился я к философу, – объясни нормально, что происходит. От какой гибели ты собираешься спасти Наташу.

– И не только Наташу, – воскликнул грек. – А и вас всех.

– Нас всех?

– Да!

– И каким образом ты собираешься нас всех спасти?

– Я вернулся, чтобы предупредить о страшной опасности.

– Опасности?

– Да! – выдохнул Диоген. – Римляне идут!

– Римляне? – воскликнули хором мы все. Даже Наташа, которая отряхивала себя от пыли.

– Да, римляне. Во главе с самим Гаем Хулио идут на Ерихон.

– А кто такой Гай Хулио? – растерянно спросил я.

– Ты не знаешь, кто такой Гай Хулио Цезарь? – раскрыл глаза Диоген. – Да ведь это самый великий завоеватель всех времен и народов! Даже Александр Великий не сравнится с ним по победам и жестоким расправам с покоренными народами.

– И много их? – Стелла сразу перешла на деловой тон.

– Кого?

– Да римлян!

– Очень много! – воскликнул Диоген. – Тысячи и тысячи солдат. Легионы идут в нашу сторону со стороны пустыни и конные отряды со стороны гор.

– Тогда есть только один выход, – ответила Стелла. – Мы сможем бежать от них морем.

– А в море сотни триер и дракаров с римскими штандартами, – громко как диктор радио объявил Диоген.

– Но как же они смогли так быстро? Мы ведь только вчера изгнали из Ерихона гарнизон. – удивился я. – Кто их сюда привел?

И тут уже сверху раздался еще один знакомый голос:

– Ха-ха-ха! Кто привел сюда римлян? Кто позвал самого Гая Хулио Цезаря покарать предательский город Ерихон? Так вы не догадываетесь? А попробуйте угадать? С трех раз, ну? Раз! Два!

– Меркурий? – ахнули хором я, Геркулес и Стелла.

– Угадали! – Крылатый бог от удовольствия сделал в воздухе замысловатый пируэт. – Угадали! А теперь я посмотрю, как вы справитесь с десятью легионами цезаря, пятитысячной конницей и всем римским флотом. Удрать даже не надейтесь. Ерихон в осаде. В плотном кольце. Теперь отсюда и мышь не выскочит.