черный хитон, похожий на мой. Только он ему был маловат и едва доходил до колен. И тем не менее он выглядел в нем довольно внушительно. На Стелле было длинное голубое платье с короткими рукавами. Похожее платье, только красное и с золотой вышивкой было у Наташи. Оно ей очень шло. Только сейчас я заметил, как она в нем привлекательно.
– Будешь мне ассистировать? – робко спросил я ее.
Наташа кивнула:
– Что мне нужно делать?
– Делай предварительный диагноз и с ним посылай ко мне.
– Попробую.
– Итак, товарищи! – объявил я. – Прежде чем подходить ко мне, обращайтесь за консультацией к сестре. Ее зовут Наталия Ивановна.
К этому времени Стелла и Геркулес навели порядок и создали некоторое подобие очереди, вдоль которой взад вперед носился Диоген, следивший, чтобы никто не пытался жулить.
По сравнению с менингитом, у остальных болезни были простенькие, даже не болезни, а болячки, и я справился со всем потоком за двадцать минут. Но за это время весть обо мне облетела уже весь квартал, и со всех сторон стекались люди. Наконец во двор Голиафа внесли сразу десять носилок с больными людьми. Их уложили прямо на землю, и они заняли весь двор. Тут я не выдержал:
– А это что еще такое? Сколько можно? Товарищи, встаньте и подойдите ко мне по одному!
В другой ситуации я ни за что бы не сморозил подобную глупость. Но на данный момент меня уже начало трясти от нервозности. Я боялся, что теперь уже точно не успею спасти братьев.
Услышав мои слова, лежавшие на носилках люди закопошились и один за другим стали подниматься на ноги. Народ, облепивший весь забор и стоявший в воротах так и ахнул.
– Встают! Люди добрые! Встают! Идут! К нему идут!
– Что такое? – удивился я, глядя, как пошатываясь и спотыкаясь, лежачие больные поплелись ко мне. – Почему такая реакция?
– Сережа, они же все после паралича! – шепнула мне в ухо Наташа. – Как это ты так делаешь?
Я только пожал плечами:
– Всего лишь велел подойти ко мне. Так, друзья мои! Теперь вы все здоровы и можете идти домой.
И они пошли домой. Честное слово, пошли. И даже не стали забирать носилки. Я потер руки:
– Все! Теперь в тюрьму. Где она у вас тут находится?
– Рядом с дворцом наместника, – тут же опять появился Соломон. – Я хотел бы желать вас проводить, вот только не знаю, достоин ли.
– Достоин, достоин! – похлопал я его по плечу. Веди нас, и побыстрее.
Когда мы вышли из дома Голиафа, то на улица нас ожидало наверно все население Ерихона. Во всяком случае вся улица была заполнена народом, и нас встретили как первых космонавтов.
– Идет! Идет! Третий Брат – Исцелитель мертвых и Освободитель Израиля идет.
– Это кто это освободитель Израиля? – поделился я своим беспокойством с друзьями. – Мы что ли? Политики нам только не хватает.
– Помаши им рукой, и не забывай улыбаться, – тихо велела мне Стелла. Она сама тоже раздавала улыбки направо и налево.
Я по лошадиному улыбнулся и затряс рукой. Жалко что ли? Толпа восторженно взревела. К моим ногам полетели букеты цветов.
Мы шли, а людское море расступалось перед нами. Лица у всех были счастливыми и просветленными.
– А чего это они так радуются? – удивился я.
– Так ведь сбываются предсказания их пророка Изергиля, – громким криком перекрыв шум толпы, ответил Диоген. – Я не успел тебе рассказать. Ты так быстро убежал. А потом был занят целительством…
– Рассказывай! – закричал я в ответ. – Геркулес, протолкни его ко мне.
Геркулес схватил философа за шиворот и пихнул ко мне. Так что дальше Диоген кричал мне прямо в ухо.
– Так вот! Когда пятьдесят лет назад римляне во главе с Юлием Цезарем, папашей нынешнего императора, которого тоже, кстати зовут Юлием Цезарем, завоевали эту страну и разрушили их главный храм, пророк Изергиль сказал, что настанет день, когда родятся на Земле Обетованной два брата. Они вырастут и будут исцелять людей словом Божьим. И захотят чужеземцы их казнить и будет неправедный суд, да только с небес явится Третий Брат, и поднимет мертвых и умирающих, и освободит братьев своих, а вместе с ними и весь народ израильский.
– Здорово! – воскликнул я. – Только при чем тут я?
– Может быть ты теперь и можешь делать чудеса, – ехидно заметила Наташа. – Но сообразительности тебе явно не хватает.
– Да нет, – сказал я, – я все прекрасно понял. Только в голове все это как-то не укладывается. Это наверно от жары. К тому же я трудился, как каторжный. Я не знаю, каким образом мы будем освобождать братьев из римской тюрьмы, а вы мне тут толкуете, что я должен заодно освободить еще и всю страну.
– Раз пророчества начали сбываться, то они сбудутся сполна, – развел руками Диоген и облизнул
