негромко урча двигателем, пошла вдоль строя безжизненно замерших старых списанных рыболовецких сейнеров с облезлой краской на бортах, из-под которой виднелась рыжая ржавчина.

Хозяин яхты выглядел как заправский мореход. Толстый водолазный свитер грубой вязки, поверх которого надета прорезиненная норвежская штормовка; на голове белоснежная фуражка с высокой тульей и гербом королевского торгового флота Великобритании. В левой руке «морской волк» сжимал курительную трубку, которую время от времени совал в рот и делал неглубокую затяжку.

Заметив, что гости все еще стоят на палубе, капитан повернулся к Попазогло и на безукоризненном английском языке произнес:

— Пока нет ничего интересного, можете спуститься в кают-компанию и выпить чего-нибудь горячительного. В нашем баре прекрасный выбор.

Но киприот лишь отрицательно покачал головой, продолжая держаться за поручень капитанской рубки.

Рассекая тяжелые темно-зеленые волны острым носом, яхта наконец вышла из портового створа в открытое море и стала стремительную набирать скорость.

Когда берег превратился в расплывчатую серую полосу, Мустафа Девлин вновь превратился в террориста. Он коротко по-арабски сказал своим помощникам:

— Пора.

Пулеметчик Камаль, надев на правую руку стальной кастет, шагнул к палубному матросу и коротко, без замаха, нанес тому удар в висок.

Тем временем Девлин и Буяр одновременно напали на рулевого и хозяина «Каталины». Снайпер ухватил матроса двумя руками за голову и резким движением свернул бедняге шею, а Мустафа узким кожаным ремешком стал душить капитана.

Опереточный мореход с неожиданным упорством боролся за свою жизнь, но надолго его не хватило. Вскоре он обмяк и, дернувшись в последний раз, вытянул ноги. С мотористом и стюардом также не возникло больших хлопот, они даже предположить не могли, что им угрожает смертельная опасность.

Все прошло чисто, без крови. Трупы экипажа сложили в большой кладовой, где хранилось парусное вооружение. Девлин натянул на голову капитанскую фуражку и встал к штурвалу. Несмотря на то что большая часть его жизни прошла в Афганистане, море Мустафа любил не меньше, чем жаркие горы. Однажды, после ранения набираясь сил в Бахрейне, он купил большой моторный катер и несколько недель не сходил на берег. Теперь, встав у штурвала и развернув к берегу стремительную покладистую «Каталину», снова ощутил наслаждение скоростью и солеными брызгами.

Через четверть часа береговая линия приобрела конкретные очертания, и с капитанского мостика можно было разглядеть разноцветные грунтовые слои в местах обвалов, а из воды то и дело выглядывали острые, как драконьи зубы, обломки скал.

Приблизившись на несколько сот метров, Мустафа Девлин повернул штурвал, и послушная «Каталина» понеслась вдоль береговой полосы в сторону выдающегося далеко в море мыса Долгого. Когда-то на этом мысу располагался радиолокационный пост наблюдения дивизиона крылатых ракет береговой обороны. Но в самом начале девяностых годов воинская часть была расформирована, теперь на вершине мыса царили разруха и запустение.

Яхта плавно обошла мыс Долгий и вышла в наветренную зону, здесь морская вода была не зеленой, а насыщенно-синей и дыбилась бурунами небольших волн.

От вершины обрывистого берега прямо к узкой полосе сбегала волнообразная грунтовая дорога. Издалека накатанная полоса глинозема среди пожухлой травы и чахлых кустарников походила на причудливую желтую реку, по которой, как караван купеческих барж, съезжала вниз кавалькада разномастных машин.

Впереди двигались угловатые внедорожники Гирги Бакаева. За ними, переваливаясь на ухабах, торопился грузовой «Соболь», на металлических боковинах кузова была отчетливо видна реклама пансионата «Ямайский ром» с развесистыми пальмами и восходящим диском солнца на фоне бескрайнего моря.

Машины съехали прямо на узкую полосу дикого пляжа, замерев у тонкой линии деревянного настила, уходящего на несколько десятков метров в море. Самодельный пирс был построен здесь всего три дня назад по личному распоряжению Мустафы Девлина. Для этого строительства специально было нанято полсотни работяг из соседней области, которые за неделю вбили в морской грунт три десятка металлических труб и установили на них деревянный настил. После чего с работягами рассчитались и отправили восвояси на арендованном автобусе. Конечно же, это грозило возможной утечкой информации, но ликвидация полусотни мужиков было делом хлопотным. В конце концов, у работяг не будет времени поднимать шум, да и заплатили им согласно договоренности.

Пирс был шатким и ненадежным, простоять он мог только до первого шторма. Но и это было не важно, пирс нужен был только для одного раза.

Девлин ювелирно подвел яхту к пирсу, выключив двигатель, и «Каталина» по собственной инерции плавно ткнулась правым бортом в торцевую стенку пирса, в качестве амортизаторов прикрытую подвешенными старыми автомобильными покрышками.

Сразу же Камаль и Буяр прыгнули на настил, таща за собой швартовочные концы. После того как яхта была пришвартована, трое афганцев сошли на берег, здесь уже из машин выгружались чеченские боевики.

— Как все прошло? — еще издалека нетерпеливо спросил Девлин у Гирги Бакаева.

Чеченец улыбнулся в усы и гордо ответил:

— Более чем ожидали.

— То есть? — не понял Мустафа.

— Кроме того, что мы ликвидировали Сотника, так еще захватили ценный приз. — С этими словами Бакаев распахнул заднюю дверцу и продемонстрировал афганцу трех молодых людей, лица которых носили следы недавних избиений.

— Кто это такие? — с недоумением спросил Девлин.

— Офицеры морской пехоты. Сотник хотел их нанять, чтобы они расправились с нашей общиной, — громко засмеялся чеченец и, указав на разбитые в кровь лица молодых лейтенантов, добавил: — Но эти ишаки не соглашались, пришлось бандитам их попросить, как они умеют.

— А тебе они для чего?

— Как думаешь, какие вопросы зададут журналисты, если трупы этих троих найдут недалеко от места диверсии? Думаю, многие выдвинут версии, что это министр обороны вставляет палки в международные проекты президента. Без жаркого выяснения отношений в Кремле никак не обойтись.

— О-о, — вырвалось восхищенное из уст афганца, потом он похлопал Гирги по плечу и с уважением проговорил: — Мистер Бакаев, думаю, после этой акции имеет смысл забрать вас в наш главный офис, там вы принесете значительно больше пользы.

— Было бы неплохо, — честно признался чеченец, блеснув глазами. Последнее время, находясь в России, он испытывал невероятный дискомфорт, будто что-то жгло ему пятки.

Повернувшись к своим абрекам, Гирги приказал грузиться. Первыми на яхту вернулись Буяр и Камаль, афганцы несли сумки с легкой водолазной амуницией и кислородные баллоны аквалангов.

Потом четверо боевиков достали из кузова «Соболя» завернутый в брезент большой сверток, в котором находилась ядерная минометная мина. Несколько слоев детонирующего шнура, обмотанного по всему корпусу; сверху были налеплены десять килограммов пластита. Поверх брусков пластиковой взрывчатки — еще два слоя детонирующего шнура. Теперь заряд мало походил на привычный минометный снаряд.

По мнению подрывника, этой взрывчатки было достаточно, чтобы на глубине тридцати метров (именно на такой глубине у берега был проложен газопровод) смять бериллиевую оболочку, создавая критическую массу ядра, и вызвать атомный взрыв. Для того чтобы активизировать взрыв на расстоянии, был установлен специальный радиоуправляемый детонатор с поплавком приемной антенны и катушкой пятидесятиметрового оптико-волоконного кабеля.

Все было продумано до мелочей, оставалось лишь доставить заряд к месту акции. После того как двое боевиков со всеми предосторожностями отнесли сорокакилограммовый сверток на яхту, наступила очередь