Подобно пущенной из гигантского лука стреле, 'Орленок' несся со скоростью пятьсот километров в час. Махина, вмещающая в свое нутро батальон морской пехоты с полной боевой выкладкой и вооруженная шестью гиперскоростными крылатыми ракетами, проносилась в нескольких метрах над водной гладью Каспийского моря. Такая близость к воде надежно прятала боевую машину от лучей локаторов и радаров, делая экраноплан невидимым, а потому смертельно опасным для противника.

За полтора часа воздушный корабль покрыл расстояние более чем в восемьсот километров. Выйдя в заданный район, пилоты резко сбавили обороты турбореактивных двигателей. 'Орленок' клюнул своей дельфиньей мордой в воду, поднимая каскад брызг, и, уже скользя по воде, как обычный корабль, стремительно гасил свою скорость.

Выполнив несложный маневр разворота, экраноплан наконец замер, плавно покачиваясь на прибрежных волнах.

Командир 'Орленка', высокий худощавый моряк, покинув кабину управления, перешел в десантный отсек. Здесь при тусклом свете бортовых ламп бойцы 'Вымпела' готовили пять больших (шестиместных) резиновых лодок, наполняя их воздухом при помощи компрессора.

— Пользуйтесь навигатором, — проговорил командир корабля, обращаясь к полковнику Чернявскому. — Он настроен на волну радиомаяка, так что разминуться с командой встречающих даже при большом желании не сможете. Лодки передадите им.

— До берега далеко? — надевая разгрузочный жилет с запасными магазинами к автомату, спросил командир 'вымпеловцев'.

— Не больше трех кабельтовых, — ответил моряк и, немного подумав, добавил: — Ближе подойти не смогли, потом не сможем развернуться.

— Ничего страшного, — вешая на плечо короткий крупнокалиберный автомат 'Вихрь', негромко произнес Артем Чернявский. — Морская весельная прогулка нам не повредит.

Надувную лодку спускали на воду, потом наступала очередь амуниции диверсантов, затем перебирались бойцы, и лодка отчаливала, уступая место следующему плавсредству.

Полковник Чернявский сидел в головной лодке, на его коленях лежал навигатор — небольшой электронный прибор с экраном, размер которого вряд ли превышал размер сигаретной пачки. Время от времени высвечивалась темно-синяя стрелка, указывающая направление работающего радиомаяка. За спиной полковника четверка бойцов гребла короткими алюминиевыми веслами, отчего лодка ходко шла к берегу.

Наконец под плоским дном лодки зашуршал пляжный гравий. Чернявский опустил навигатор, снял с груди Г-образный американский военный фонарик.

В прибрежной темноте вспыхнула зажженная спичка. Встречающие обозначили себя, теперь диверсантам следовало убедиться, что их встречают те, кому надо.

Полковник трижды мигнул фонариком, с берега ответили пятью вспышками. Все сходилось, контрольное число 'восемь'.

Диверсанты, бесшумно спрыгнув на песок, вытащили из воды лодки. Навстречу им вышли двое мужчин, оба в штормовках с остроконечными капюшонами и высоких резиновых сапогах, внешне они ничем не отличались от рыбаков, собравшихся поудить рыбу на утренней зорьке.

— С прибытием, — поздоровался подошедший первым широкоплечий здоровяк. Времени на сантименты не было ни у диверсантов, ни у встречающей стороны, поэтому мужчины сразу перешли к делу. — Лодки оставьте здесь, — распорядился 'рыбак'. — Сами выбирайтесь на трассу, там увидите трейлер. Смело залезайте в рефрижераторную камеру, там все готово к вашей транспортировке. — 'Рыбак' резко повернулся к своему спутнику и коротко распорядился: — Сергей, проводи товарищей.

В этой фразе проскользнул отпечаток прошлой жизни, славной истории другого государства и другой армии.

— Пошли, — приказал второй 'рыбак'. Круто развернувшись, он быстро зашагал в направлении обрывистого берега, скрывавшего от посторонних глаз автомобильное шоссе. Подхватив свои рюкзаки, спецназовцы цепочкой двинулись за проводником.

Со стороны моря ночной бриз донес приглушенный шум удаляющегося экраноплана.

Благодаря мощной оптике — электронному прибору наблюдения 'Око' — сквозь смолянистую темноту ночи можно было четко рассмотреть большой двухэтажный дом, надежно скрывающий вход в подземную цитадель, и спрятанный в горе аэродром.

Отряд морских пехотинцев под командованием подполковника Волина вышел на исходную позицию, теперь диверсантам следовало определиться с целями перед атакой.

Рядом с Волиным лежали трое офицеров, командующие штурмовыми группами. Для удобства управления отрядом Волин разбил его на четыре составные части. Десять человек входили в группу тяжелого вооружения — противотанковый ракетный комплекс 'фагот' и крупнокалиберный пулемет 'утес'. Задача у этой группы была одна — подавить возможное сопротивление засевших в доме боевиков и дать возможность штурмовой группе ворваться внутрь. Командовал этим подразделением командир 'пожарников' Костя Орлов. Группа лейтенанта Жукова должна была обозначить на дороге посадочную площадку для самолета и впоследствии прикрыть отход основных сил отряда. Для этого группа была вооружена двумя ротными пулеметами и различными гранатометами. Третьей группой командовал начальник батальонной разведки капитан Ким. Его подразделению необходимо было ворваться в дом, подавить всякое сопротивление сепаратистов, после чего захватить автомобильный тоннель в горе. Основные силы отряда в два десятка стволов возглавил сам Волин, его задача была самой трудной — тоннель нужно было захватить и удерживать до тех пор, пока 'Альфа' не вывезет боеголовку.

Длительное наблюдение за объектом атаки принесло свои плоды. Объектив тепловизора выхватил странное сооружение, примостившееся у подножия горы. Увеличив кратность изображения, Игорь Волин снова припал к наглазнику. Теперь он без помех мог рассмотреть развешанную маскировочную сеть, скрывающую от постороннего взгляда бетонные выступы с металлическими прямоугольниками амбразур. То, что космическая разведка выдала как огневую точку, на деле оказалось встроенным в гору крепостным дотом с полудюжиной амбразур, из которых боевики должны вести огонь по наступающим из пулеметов и автоматических гранатометов.

'Вполне возможно, что у них и пушки есть, — разглядывая в тепловизор замаскированный форт, подумал подполковник. Волин досконально изучил географию объекта будущего штурма и четко помнил, что на снимках, сделанных из космоса, были обозначены две огневые точки. Одна южнее особняка, другая северней. В очередной раз придирчиво оглядев форт на южной стороне, подполковник перевел объектив 'Ока' на север — та же самая картина. Жерди, поддерживающие маскировочную сеть, а под ней закрытые стальными заслонками глазницы амбразур. — Вот тебе и космонавты, — мысленно Волин пожурил коллег из военно-космической разведки. — Гору просканировали до самого последнего клозета, а вот наружные объекты обороны просто отметили как огневые точки. А это не просто огневые точки, это крепостные доты, проще говоря, форты. Шапками или даже гранатами их не забросаешь'.

Неожиданно в памяти подполковника всплыла одна из лекций в военном училище. Пожилой преподаватель в звании полковника, с набором орденских планок в хорошую ладонь, рассказывал о финской войне сорокового года. Когда Красная Армия, имея семикратное превосходство в живой силе и четырехкратное превосходство в артиллерии и танках, не могла прорвать оборону 'линии Маннергейма', состоящую из пяти различных дотов, которые пулеметно-пушечным огнем отражали штурмы Красной Армии.

'Миллионщики', так назывались крепостные доты (на их строительство затрачивалось больше миллиона долларов), и специалисты из Англии, Франции, США в один голос утверждали, что ни захватить, ни уничтожить эти форты невозможно.

'Можно' — был ответ красных бойцов и командиров. Когда все средства борьбы с долговременными огневыми точками были использованы, пошли на крайнюю меру. На прямую наводку выкатывались стопятидесятимиллиметровые гаубицы и под шквальным огнем финских пулеметов методично долбили 'миллионщик'. На место погибшего артиллериста вставал его товарищ, и так продолжалось до тех пор, пока фугасный снаряд на взрывался внутри, уничтожая все живое. Но иногда выходило и по-другому, финны не выдерживали смертоносного прессинга, бросали оружие и бежали.