— Ни фига себе, — стоя в строю, буркнул старшина Франчук, напряженно наблюдая за передвижением бронеколонны. — Кажись, сам Верховный главнокомандующий решил к нам пожаловать.

— Наверное, будут агитировать нас голосовать за демократию, — с усмешкой ответил стоящий впереди командир 'пожарников' лейтенант Константин Орлов.

Но оба диверсанта ошибались, из кабины 'КамАЗа' выпрыгнули двое офицеров: моложавый полковник из штаба армейской группировки и…

— Здорово, орлы, — встав перед строем, громко поздоровался с бойцами Игорь Волин. Он широко расставил ноги и заложил руки за спину. Командир батальона стоял перед своими бойцами не с поникшей головой штрафника, а с гордо поднятой, украшенной офицерской фуражкой с 'крабом' — морской кокардой. Комбат стоял в стойке победителя, это чувствовали все, от начальника штаба до рядового диверсанта.

— Здр-ав же-ла-ем, т-то-ва-рищ под-пол-ковник, — как один живой организм рявкнул батальон.

— Для вас война закончилась, — после приветствия заговорил Волин. — Батальон возвращается. Но я прибыл, чтобы задать один вопрос. Есть добровольцы, готовые пойти на задание со мной? Кто готов, шаг вперед.

Батальон снова поступил как единый организм, шагнув вперед. Даже срочники, ни разу не ходившие на боевые задания, а выполнявшие хозяйственные работы, не отстали от матерых контрактников.

— Спасибо, хлопцы, — искренне произнес комбат, приложив правую руку к груди. — Но все мне не нужны. Пойдут Ким, Орлов, Франчук… — Волин шел вдоль строя и называл тех, с кем не раз ходил в рейды, устраивал засады, атаковал лагеря сепаратистов.

Из трехсот семидесяти бойцов Игорь выбрал полсотни наиболее опытных диверсантов. Когда перечисление закончилось, Волин снова встал в центре плаца и громко объявил:

— Добровольцы получают оружие, боеприпасы, сухпай на трое суток. После чего все грузятся, — подполковник движением головы указал на 'КамАЗы', замершие в окружении бронетехники. — Остальные занимаются по распорядку дня. Все. Вольно. Разойдись.

Строй дрогнул и через мгновение распался, как потревоженный шарик ртути. Одни бежали получать оружие и амуницию, другие неторопливо разоблачались, им предстояла рутинная работа. К Волину направилось трое офицеров: Ким, Жуков и Козинец. Начальнику батальонной разведки долго собираться было не нужно, он всегда находился в состоянии боевой готовности.

— Как же так, Игорь Александрович, вы на боевые без меня пойдете? — недовольно прогудел начальник штаба. Хотя за все время чеченской командировки оба офицера ни разу не выходили на задания вместе, не та специфика.

— Не получается, Олег Андреевич, — развел руками Волин. — Кто-то же должен батальоном командовать, особенно, когда он выйдет из зоны боевых действий. Этот вопрос был решен на самом верху.

— Ясно, — удрученно кивнул начштаба и отошел в сторону.

— Товарищ подполковник, возьмите меня. В этот раз не подведу, — горячо заговорил лейтенант Жуков.

Комбат понимал состояние молодого офицера, тот тяжело переживал свой промах во время ликвидации полевого командира Али Бекбея. 'Грехи нужно замаливать, а ошибки исправлять', — глядя на лейтенанта, подумал Игорь. Парню нужна была внутренняя реабилитация, чтобы чувствовать уверенность в себе.

— Хорошо, Сергей, — наконец решился комбат, — ты в обойме. Получай оружие и на погрузку.

— Есть, — козырнул Жуков и с сияющей физиономией бросился к блиндажу.

— Что на этот раз? — спросил Евгений Ким, когда они остались вдвоем.

— Сперва на горный полигон Дарьял. Там уже подготовили макет объекта атаки, — пояснил Игорь, наблюдая, как в кузова 'КамАЗов' споро грузятся диверсанты. — Вот на месте и узнаем все подробности.

Шифровка из Баку вызвала переполох в разведуправлении иранской армии. Едва депеша легла на стол начальника управления, как в кабинетах руководителей управления сработал сигнал экстренного вызова. Такого не было со времен ирано-иракского конфликта.

Через час в здание Генерального штаба съехалось все руководство иранской армии. Вначале многие были раздражены таким экстренным вызовом, но когда начальник разведки зачитал полученную от азербайджанского резидента шифровку, в кабинете на некоторое время повисла гнетущая тишина. Информация о похищенном чеченскими боевиками ядерном боеприпасе повергла иранский генералитет в шок. Им было трудно поверить, что супероружие может оказаться в их руках.

— Мощности этой бомбы хватит, чтобы территорию Израиля сровнять с пустыней, — наконец задумчиво произнес высокий смуглолицый, с густыми черными усами, командующий КСИР. — Их уничтожение станет уроком для всех врагов ислама.

— Но наши баллистические ракеты еще не имеют достаточной дальности и практически не оснащены системами преодоления противоракетной обороны, — возразил самый пожилой из собравшихся, командующий народным ополчением. Именно подчиненные ему отряды охраны занимались наружной безопасностью полигонов, где испытывались баллистические ракеты 'Огни I' и 'Огни II'. И в этом отношении главный ополченец был наиболее осведомлен.

— Ракета не самое главное, заряд можно доставить и другим путем. Было бы само взрывное устройство, — вмешался командующий силами специального назначения. Главный диверсант был полной противоположностью главного ополченца. Это был молодой, спортивного типа мужчина, начавший свою карьеру в конце ирано-иракской войны. Отличался особой напористостью, свойственной людям властолюбивым.

В кабинете снова настала тишина, больше никто из генералитета не пожелал высказаться, сочтя, что подобное не в их компетенции. Получение ядерного взрывного устройства имело не только положительные стороны, но и отрицательные. Узнай об этом мировое сообщество, самой мягкой мерой будет набор международных запрещающих санкций, а возможны варианты и похуже…

— Какие будут предложения? — спросил начальник генерального штаба и выразительно посмотрел на командующего Корпусом стражей исламской революции. Но тот не успел ничего ответить, заговорил командующий силами специального назначения.

— Мы должны захватить боеголовку, пока ее не вернули себе русские или не использовали чеченцы. А как только взрывное устройство окажется у нас, тогда и можно решать, как с ним поступить.

Начальник генерального штаба несколько секунд раздумывал, затем произнес:

— Значит, остается только обсудить детали предстоящей операции…

После того как главный диверсант получил от командования карт-бланш для действий, сразу же был разработан план.

Первый заместитель начальника тылового обеспечения иранской армии дивизионный генерал Маграб, сев на заднее сиденье 'трехсотого' 'Мерседеса' представительского класса, глубоко задумался. Свою карьеру он начинал в военной разведке и многому там научился. Сейчас он размышлял: 'Зачем собрали всех для обсуждения шифровки? Разведка бы сама могла решить, захватывать боеголовку или нет. Могла, но не стала. Решили всех повязать круговой порукой'.

— Зияд, — он тронул за плечо своего шофера. — Домой не едем, отвези меня к Амире, и на сегодня ты свободен.

Шофер Зияд уже пять лет находился при генерале Маграбе, он был посвящен во многие тайны личной жизни шефа, но даже под пытками никто ничего из него не выбил бы. Преданным был, как собака, за это генерал его и ценил.

Юная Амира была худенькой светлокожей девушкой с длинными черными волосами и большими миндалевидными, как у серны, глазами. Девушка родилась в бедной семье, Маграб ее просто купил, увидев впервые. В тихом районе Тегерана приобрел небольшую, но довольно роскошную квартиру, в которой и поселил свою любовницу.

— Вы приехали, — увидев вошедшего хозяина, юная дева бросилась на шею генералу. В свои пятьдесят два года Маграб сохранял крепость не только духа, но и тела, что позволяло дарить радость