моря в десяти километрах от столицы. Большой дворец, построенный в стиле персидских падишахов, окруженный экзотическим садом на нескольких гектарах, блистал богатством и восточным великолепием. Президент, высокий смуглолицый пожилой мужчина, встречал гостя на лужайке перед дворцом.

Когда из салона 'Мерседеса' выбрался министр иностранных дел, мужчины широко улыбнулись при виде друг друга. Они были давно знакомы, еще со времени службы в КГБ. Правда, в последние постперестроечные годы видеться не приходилось, один возглавлял Службу внешней разведки России, другой восстанавливал Азербайджан после карабахской войны и внутренних междоусобиц.

— Здравствуй, Максимыч, — произнес президент, обнимая гостя за плечи.

— Здравствуй, Гейдар, — ответил министр иностранных дел.

Они были уже не такими, как тридцать, двадцать или даже десять лет назад.

— Н-да, время обмануть нельзя, — тихо произнес азербайджанец, уловив душевный настрой старого знакомого.

Тихо беседуя о семьях, детях, внуках, мужчины прошли в особняк. Президент провел гостя в свой рабочий кабинет, небольшое помещение, обставленное в соответствии со вкусом хозяина. Массивный стол красного дерева с письменными приборами из малахита, в углу стола пристроились настольная лампа с матовым блинообразным плафоном и допотопный телефонный аппарат цвета слоновой кости. Ничего лишнего, ничего новомодного (факса, компьютера), хозяин кабинета продолжал работать по старинке, как и полвека назад.

— Присаживайся, Максимыч, — президент указал гостю на большое кожаное кресло с высокой спинкой и подлокотниками, выполненными в виде львиных лап с позолоченными когтями. Министр иностранных дел удобно расположился в кресле и обратил внимание, что из большого, на треть стены, окна открывается великолепный вид на Каспийское море. Береговые волны, украшенные белоснежными гребешками пены, вяло катились к песчаному пляжу бухты. На горизонте можно было рассмотреть серую махину танкера.

'Какое умиротворяющее зрелище', — подумал гость, снова переводя взгляд на волны.

— Судя по тому, Максимыч, как спешно ты прилетел в Баку, дело у тебя серьезное и неотложное, — заговорил глава республики, усевшись напротив гостя. — Поэтому обед немного подождет. Сначала я хочу узнать о твоей проблеме и понять, как я могу помочь.

Министр иностранных дел вытащил из кармана пиджака носовой платок, снял очки с толстыми линзами в золоченой тонкой оправе, тщательно протер стекла, снова водрузил очки на нос и только после этого заговорил. Он ничего не скрывал, поведал о захвате БЖРК, о последующем штурме эшелона частями специального назначения, об исчезновении боеголовки, расследовании и о чеченском следе, приведшем в недра горы Хазар…

— Да-а, нехорошо у вас получилось, — растягивая слова, задумчиво произнес президент, когда гость закончил свой рассказ.

— Не только у нас, — ответил министр иностранных дел. Он был достаточно опытным разведчиком и дипломатом, еще в Москве просчитал реакцию своего собеседника и загодя приготовил необходимые аргументы. Последняя фраза была одной из заготовок.

— Что ты хочешь этим сказать? — Глава государства насупился, он отвык от подобного обращения с ним.

— Мы, конечно же, облажались, но и вы не в лучшем положении. Что скажет мировая общественность, если вдруг достоянием гласности станет тот факт, что на территории независимого государства международные террористы не только свили гнездо, а создали настоящую военную базу, где расположены современные реактивные истребители и ведется раскодировка ядерной боеголовки. — Министр иностранных дел на секунду замолчал, давая возможность собеседнику осмыслить услышанное. — Думаю, одним международным скандалом здесь не обойтись.

Бывший руководитель Азербайджанского КГБ мгновенно оценил сложившуюся ситуацию. В данном случае обе стороны находились в одной утлой лодочке, которая при малейшей качке перевернется, утопив обоих горе-мореходов. Для того чтобы выжить и удержаться на плаву, необходимо действовать сообща.

— Что нужно делать? — спросил наконец президент, он уже определился в соотношении 'плюс' и 'минус' и выбрал оптимальный вариант.

— Нам необходима возможность беспрепятственных действий частей специального назначения. А также открытие на несколько часов воздушного пространства. И, главное, полная конфиденциальность происходящего.

— Помощь наших вооруженных сил? — Вопрос был задан для проформы, ответ был известен заранее.

— Это лишнее, — покачал головой гость и тут же произнес аксиому спецслужб. — Сохранение тайны зависит от количества посвященных в нее.

— Ну, думаю, в таком случае все проблемы решены, и мы можем спокойно пообедать, — улыбнулся президент. Теперь он уже был не политиком, а радушным хозяином…

Система безопасности загородной резиденции главы Азербайджана была оборудована по последнему слову современной техники и ни в чем не уступала системам охраны президента США или России. Внешний периметр, кроме живых патрулей, охраняли электронные сейсмодатчики и лазерные контуры.

Внутренние помещения резиденции стерегли тепловые сканеры и камеры слежения. От возможного прослушивания должны были защитить генераторы помех и линейные локаторы, работающие в автоматическом режиме, они, как опытные охотники, выслеживали подслушивающие устройства. Все в резиденции было устроено так, чтобы обезопасить главу государства и сохранить государственную тайну. Но, несмотря на огромные финансовые затраты, система безопасности имела свою ахиллесову пяту. Дворец, построенный по старинным чертежам персидских зодчих, не был оборудован кондиционерами, в жару воздух в помещении охлаждала система вентиляционных тоннелей, проходящих в стенах дворца. Человек, разбирающийся в запутанных хитросплетениях этой системы, мог без всякого подслушивающего оборудования узнать, о чем говорят в той или иной комнате.

Таких знатоков во дворце было несколько человек, в основном смотрители за тоннелями, но пользовался знаниями в корыстных целях всего один.

Высокий стройный молодой человек с красивым лицом и тонкой щеточкой усов, встречавший в аэропорту министра иностранных дел России, являлся референтом президента Азербайджана. На самом деле умный, образованный и, главное, исполнительный Салим Мехедбель был офицером иранской разведки, которая ввела своего агента в президентский аппарат, а потом и закрепила его в качестве референта.

Салим хорошо знал систему вентиляции (еще в Тегеране выучил наизусть), он всегда использовал ее для получения информации. Сейчас, застыв у отверстия воздуходува в темной кладовой, референт слышал стук собственного сердца, по его спине стекали капли холодного пота. Только что полученная информация была бы звездным часом для любого разведчика, на этот раз удача улыбнулась именно ему.

Услышав, что президент и его гость направляются обедать, Салим Мехедбель выбрался из укрытия и поспешил в свои апартаменты. Заперев дверь, разведчик вытащил из стопки книг томик стихов Расула Гамзатова и стал составлять подробную информацию. Записка, написанная на тонкой папиросной бумаге, была сложена в несколько раз и помещена в контейнер, оборудованный в золотом перстне под темным изумрудом.

Вечером, проводив гостя на самолет в Москву, Салим зевнул и обратился к водителю:

— Заедем на минутку в салон 'Золотой скорпион', что-то перстень стал тесноват. — Референт поднял мизинец, показывая массивный золотой перстень с крупным изумрудом.

— Почему не заехать? Заедем, — пожал плечами немолодой шофер.

Через сорок минут перстень из рук президентского референта перекочевал в руки ювелира и по совместительству связника иранской разведки.

На следующее утро контейнер с шифровкой отправился по допотопной, но в то же время наиболее надежной шпионской системе оповещения 'эстафета'…

Сергей Николаевич Радимцев, одетый в темно-синюю летную форму, сидел на заднем сиденье