время держали в ожидании за дверью. Это было просто вопросом медицинского этикета, способом определить, чье время является более ценным.

– Здравствуй, Алекс.

– Здравствуйте, доктор.

– Мы получили из Швейцарии новые результаты касательно твоего генетического сканирования.

– Я думал, вы уже несколько лет как забросили этот проект.

Доктор Киндшер нахмурился.

– Алекс, это ведь совсем не простое дело – целиком отсканировать человеческий геном, вплоть до последних сантиморганов. Сделать это для конкретного индивидуума – весьма сложная задача.

– Нам пришлось распределить ее по субподрядчикам, – пояснил Унгер-старший. – Разделив на мельчайшие кусочки.

– И мы нашли один совершенно новый «кусочек», как выразился мистер Унгер, – подхватил доктор Киндшер, лучась удовлетворением. – Весьма необычно. Весьма!

– Что же это?

– Выяснилось, что у вас нестандартный тип мукополисахаридоза в хромосоме 7-0-22.

– Это можно сказать по-английски?

– Прошу прощения, Алекс, но оригинал лабораторного отчета написан на французском.

– Я имел в виду – скажите мне, что это означает, доктор, – охрипшим голосом проговорил Алекс. – Выдайте мне ваше экспертное заключение.

– Видишь ли, с самого твоего рождения этот генетический дефект, от которого ты страдаешь, периодически блокировал определенные клеточные функции твоих легких, препятствовал надлежащему отделению жидкостей. Это очень редко встречающийся синдром. Кроме тебя в мире известно всего четыре подобных случая: один в Швейцарии – и эта случайность, я думаю, оказалась весьма счастливой для нас, – и два в Калифорнии.[62] Твой случай первый из известных в Техасе.

Алекс взглянул на доктора. Потом перевел взгляд на отца. Потом опять на доктора. На этот раз это была не шутка, не какие-нибудь обычные увертки, сопровождаемые наукообразной тарабарщиной и дюжиной уклончивых прогнозов. На этот раз они сами считали, что добились своего. И это было действительно так! Они добились этого; на этот раз в их руках была настоящая истина!

– Но почему? – просипел он.

– Мутагенное повреждение яйцеклетки, – объяснил доктор Киндшер. – Синдром очень редкий, но во всех случаях, диагностированных к настоящему времени, имело место воздействие на материнский организм некоего промышленного растворителя, совершенно определенного промышленного растворителя, давно вышедшего из употребления.

– Сборка микросхем, – пояснил его отец. – Твоя мать долго работала на сборке микросхем на одной фабрике возле границы, задолго до твоего рождения.

– Что? Вот это… Вот в этом и было все дело?

– Она была молода, – печально проговорил Унгер-старший. – Мы жили возле границы, и я еще только- только начал свое предприятие, и у нас с твоей матерью было совсем немного денег.

– И вот так это и случилось, да? Моя мать контактировала с мутагеном на какой-то maquiladora,[63] и из-за этого я все это время был болен?

– Да, Алекс, – кивнул доктор. На его лице было написано глубокое сочувствие.

– Ну-ну…

– Но самая лучшая из моих новостей – существует метод лечения!

– Как это я сам не догадался?

– В Штатах его использование запрещено, – сказал его отец. – И он гораздо сложнее всего, что может предоставить любая пограничная clнnica. Но на этот раз это то, что надо, сын! На этот раз им действительно удалось добраться до корня проблемы!

– Мы уже договорились с нужной клиникой, и они готовы принять тебя, Алекс. Метод генетического восстановления. Он легализован в Египте, Ливане и на Кипре.

– О-о, – простонал Алекс. – Надеюсь, это не Египет?

Кипр, – ответил Унгер-старший.

– Отлично! А то я слышал, что в Египте сейчас свирепствует очень опасный штамм стафа.

Алекс с трудом поднялся с места и подковылял к доктору.

– Но на этот раз вы действительно уверены?

– Я никогда не был ни в чем так уверен за всю свою карьеру! Интронное сканирование не лжет, Алекс, ты можешь на него положиться. Твой порок записан у тебя в генах, это очевидно для любого квалифицированного специалиста, и теперь, когда мы сумели выяснить его точное расположение вплоть до ответвления хромосомы, тебе это смогут подтвердить в любой лаборатории. Я сам дважды проверял это! – Он лучился улыбкой. – В конце концов мы победили ее, Алекс! Теперь мы тебя излечим!

– Большое спасибо, – проговорил Алекс. – Сукин ты сын.

Он ударил доктора Киндшера по лицу.

Доктор пошатнулся и упал на пол. Затем вскарабкался на ноги, держась за щеку, повернулся и выбежал из кабинета.