Через минуту все три лёгкие батареи, включая и трофейную батарею Крутикова, начала осыпать немецкие цепи свинцовым дождём.

Надежды Хоменко на то, что через час можно будет захватить Пальчу, не оправдались. Едва русские цепи поднялись в атаку, как были встречены ураганным огнём немецких батарей. Стало очевидно, что германцы успели подтянуть резервы к этому участку. Решено было отложить операцию до рассвета следующего дня.

С наступлением сумерек артиллерийская стрельба почти прекратилась. В тылу началась обычная ночная жизнь: подвозились снаряды, продовольствие, эвакуировались тяжелораненые.

В деревне Ставки, теперь прочно занятой Кузнецким полком, в одной из немногих уцелевших халуп расположился штаб Хоменко.

Рядом разместилась рация Борейко. Сюда вечером подошла Варя.

– Надеюсь, теперь мне можно занять под перевязочный пункт хату, что я ещё вчера облюбовала? – спросила она у полковника.

– От неё, доченька, осталась лишь яма да куча мусора. Наш общий друг Борейко разбил её своими снарядами.

Варя вздохнула и отправилась подыскивать новую хату для своего пункта. Вскоре подошли Ветрова, Ирина и санитары, на несколько минут появился Емельянов. Теперь он был очень любезен со Звонарёвой и обещал ей всякое содействие.

– Вы, Варвара Васильевна, будете работать на передовой, а я организую эвакуацию дальше в тыл, – предложил он.

– Надо сначала наладить доставку раненых с передовых позиций к перевязочному пункту, – ответила Звонарёва.

– Это Красного Креста не касается, наше дело – глубинная эвакуация.

Спор решил Хоменко, предложив Емельянову состоять при штабе полка.

С темнотой к штабу подъехали походные кухни. К ним тотчас потянулись солдаты с котелками. Хоменко начал пробовать пищу в каждой кухне.

– В третьей и четвёртой ротах артельщиков и кашеваров отправить в строй за плохую пищу и маленькие порции, – приказал он адъютанту.

– Мы, Ваше высокоблагородие, тут ни при чём! Что нам дают, то и делаем, – запротестовали было солдаты.

– Дайте-ка сюда фонарь, – приказал полковник и затем осветил физиономии каждого из них.

Лица были загорелые, краснощекие, лоснящиеся от жира.

– Подь сюда, хлопчик, – окликнул Хоменко одного из солдат с котелком. – Ось, бачь, яки хлопцы в строю! – осветил полковник худое, обросшее щетиной и усталое лицо. – А они понажрали себе ряжки за солдатский счёт. Отправить их в окопы да присмотреть, чтобы не убежали.

– Правильно! Командир бьёт в самую точку. Буде им мясными порциями торговать, – загомонили солдаты. – Пора нашей крупе [1] пороху понюхать…

К ночи в штабе полка собрались командиры батальонов и всех батарей, расположенных на участке Кузнецкого полка. С Борейко пришёл худощавый, болезненного вида командир только что подошедшей дальнобойной батареи пушек Виккерса – капитан Вышеславцев. Артиллеристы сели по одну сторону стола, напротив расположились пехотинцы.

Хоменко сообщил, что за истекший день полк захватил шесть орудий, тысячу двести пленных. Правда, и потери составляют сто пятьдесят убитыми и девятьсот двадцать ранеными. Затем он предупредил, что на следующий день полк продолжит наступление в направлении на город Луцк.

– По плану завтра к вечеру мы должны захватить станцию Киверцы под Луцком, хотя генерал Каледин сомневается в выполнении этого. Но такова поставленная нам задача, – закончил свою речь полковник.

– Интересно, в чём не сомневается генерал Каледин? – бросил с места Кремнёв.

– Очевидно, в том, что рано или поздно немцы нас всё-таки побьют, отозвался Борейко.

– По-моему, Каледин прав. До Киверцов почти двадцать вёрст отсюда. Едва ли мы сможем за день с боем пройти такое расстояние, – усомнился один из командиров батальонов.

– Як наши гарматчики поддадут немцу жару, так они уси побегут, теряя штаны по дорози. Вам, господа офицеры, только и останется, что догонять их. Не правда ли, сынку? – обратился полковник к Борейко.

– Раз Вы, батько, собираетесь завтра так далеко продвинуться в расположение противника, то и нам придётся подтянуть вперёд наши пушечки. Дальнобойную батарею и тяжёлую я поставлю за самыми ставками, лёгкие и мортирная батареи будут сопровождать Вас в наступлении. Вот мне со своими двенадцатидюймовыми перебраться потруднее.

– Раз так, давайте кончать разговоры. Пойдём, сынки, по окопам, пригласил Хоменко офицеров.

Роты Кузнецкого полка занимали оборону в версте за деревней Ставки. Солдаты отдыхали от боевого дня, обедали, пили чай, беседовали, приготовлялись к ночи. В двухстах – трестах шагах впереди то и дело взлетали немецкие ракеты.

– Немец зачал войну, его и освещение! – шутили солдаты.

– Поддали Вы сегодня пару германцу, хлопчики, – подошёл к ним Хоменко. – Гриценко, сколько пленных сегодня набрал?

– Пять человек, Ваше высокоблагородие, – смущённо ответил солдат. Завтра доберу остальных.

– Чтобы ты меньше десятка завтра не приводил, – обернулся полковник к старшему разведчику.