Так они и сгорели… Почти все…

Погиб и экипаж… Обоих пилотов в момент удара об землю выбросило из кабины… От полученных травм они умерли, так и не придя в сознание… Вместе с ними в кабине находился легко раненый переводчик… У которого пулей была задета мочка уха… В момент падения переводчика тоже вышвырнуло наружу… Погиб и он…

Из всех тех, кто находился в салоне вертолёта… Из них удалось спасти только двоих: старшего лейтенанта Польских и водителя Булыгу… Они были ранены в бою у кишлака Шабан… И вот теперь им пришлось пережить новое испытание…

А остальные… Борттехник и другие раненые… Их спасти не удалось…

По воле злого случая даже тела погибших в бою… Советские солдаты умерли уже во второй раз… Под кишлаком Шабан разведчиков сразили вражеские пули и осколки… А затем… Их тела добило всепожирающее пламя…

Это всепожирающее пламя афганской войны!.. [17]

Увы… Но война продолжалась и здесь… Почти что в самом центре войсковой группировки…

Спасённых из горящего вертолёта старшего лейтенанта Польских и рядового Булыгу срочно загрузили на другую «восьмёрку», которая взлетела уже со всеми мерами предосторожности… Вскоре она скрылась в направлении Кандагара…

Другим бортом в Лашкарёвку отправили раненого командира разведгруппы № 632. Старший лейтенант Ахметшин, избежавший страшной гибели благодаря своему упорному нежеланию отправиться в Кандагарский госпиталь… Он полетел в Лашкарёвку, то есть в медсанчасть нашего шестого батальона…

Так уж получилось, что наша разведгруппа № 613. приземлилась на этот временный полевой аэродром минут десять спустя… Старший лейтенант Веселков уже знал от членов экипажа о случившейся трагедии и поэтому категорически запретил своему личному составу покидать борта. Мы сидели в салоне и смотрели в иллюминаторы… Вокруг вертушек ходили наши военнослужащие, выглядевшие крайне подавленно… Все они были шокированы произошедшей на их глазах трагедией… Ведь вертушка несла в своём салоне раненых бойцов, которым требовалась экстренная медицинская помощь… Однако все они оказались в страшной авиакатастрофе…

Какое-то время и мы ничего не знали… В свой иллюминатор я увидал знакомых кандагарцев: Мишку Суслова и Андрея Бухту… Запылённые и небритые лица друзей выглядели очень хмуро… Они меня так и не заметили… Медленно ушли куда-то за машины…

А затем в салон поднялся наш борттехник и по большому секрету сообщил ужасные известия… Сильный шок испытали мы все… А когда наш борт взлетел… То мы увидали в иллюминаторы догорающие останки упавшей вертушки…

Обратно мы летели на большой скорости и, видимо, именно поэтому нагнали ранее вылетевший борт. Вот так на наш Лашкарёвский аэродром почти одновременно приземлились и разведгруппа № 613, возвратившаяся из облёта, и вертушка с раненым старшим лейтенантом Ахметшиным.

Мы уже проверили своё оружие на разряженность, когда увидели большую толпу военных, идущих в сторону нашего батальона. Сильно хромая на перевязанную ногу, впереди шёл старший лейтенант Ахметшин. Ему предлагали улечься на носилки, но он возмущённо отказывался…

— Да вы что?! — слышался голос командира второй разведгруппы третьей роты. — Я и сам дойду! Иваныч, ты только мой автомат сдай в ружпарк… И лифчик прихвати…

— Да сдам я всё! — горячился пожилой прапорщик. — Ты давай-ка на носилки! Ильдар! Ну!..

Но старлей Ахметшин опять отказывался и шёл дальше… Тут подъехала санитарка… На медицинском УАЗике распахнули широкую дверь и раненый офицер всё-таки уступил настойчивым предложениям… Однако во-внутрь он забрался сам и поехал сидя…

Часа через два в наш батальон прилетела ещё одна печальная новость… Вертолёт, на котором в Кандагарский госпиталь везли старшего лейтенанта Польских и водителя БТРа Булыгу… Этот борт вполне благополучно долетел до площадки приземления. Однако на самом подлёте к госпиталю сердце раненого офицера не выдержало перенесённых в один день испытаний… И остановилось… Старший лейтенант Польских умер за несколько минут до посадки рядом с военным госпиталем Кандагарского гарнизона.

Водителя Лёню Булыгу передали в руки врачей и медсестёр, и мы искренне надеялись на его исцеление.

Досаднейшей неприятностью являлось то, что разведгруппа старшего лейтенанта Ахметшина попала во вражескую засаду практически в последние дни проводимой в тех краях войсковой операции. Широкомасштабное наступление советско-афганских сил на духовский укрепрайон Мусакала и на стратегически важный гидроузел, конечно же, принесло определённые результаты… От бандформирований было очищено какое-то количество небольших кишлаков и селений покрупнее. Оказались уничтоженными десятки афганских моджахедов… Были захвачены как вражеское оружие, так и внушительная масса боеприпасов. Однако… Несмотря на эти достижения…

Однако советско-афганскими войсками поставленная боевая задача не была выполнена в полном объёме. И укрепрайон Мусакала остался в руках афганистанских моджахедов, и тот самый гидроузел…

Именно поэтому злые языки мигом окрестили операцию «Юг-88» столь нелицеприятным прозвищем «Позор-88».

«Клеветали… Наверное.»

А может быть это была очередная шуточка-прибауточка нашего командира первой роты. Капитан Перемитин ведь очень любит всякие разные приколы и хохмы. Хоть и с чёрно-юморным подтекстом. Поскольку на войне многое видится иначе…

Когда стало известно об «окончательном окончании» боевых действий на севере провинции Гильменд, наш ротный первым подвёл итоги минувшей войны. Вернее, исторически важные результаты деятельности подчинённых ему разведгрупп. Как и следовало того ожидать, самой богатой на трофейную добычу оказалась «сборная солянка», в состав которой входили бойцы из всех наших разведгрупп. Это им удалось забить вражеский караван в виде американского трактора «Форд», на котором духи перевозили своё вооружение: неопознанные по национальной принадлежности две безоткатки, китайские «имитацию» пулемёта ДШК и 82-мм миномёта, такие же узкоглазые базуки-гранатомёты, добротную подделку «широкоглазых» виде пулемёта М80, три «натурально действующих» автомата афганской охраны, а также немереное количество боеприпасов.

За то, что всё это вооружение и боеприпасы не попали в руки самым настоящим душманам… За то, что наши пацаны не побоялись отобрать всё это добро у зловредных духов-караванщиков, да ещё и посреди пустыни Дашти-Марго… За то, что наши труженики спецназовской войны не поленились перегрузить захваченное оружие из никому уже ненужного прицепа в советский вертолёт Ми-8… За то, что оставшиеся в караване боеприпасы были старательно подорваны несколькими накладными зарядами… А также за то, что сборная облётная группа своими действиями бесспорно спасла не одну жизнь советских солдат…

За все эти добрые дела многие бойцы этой группы были представлены к награждению правительственными орденами и боевыми медалями. Младший сержант Юра Дереш, который лично уничтожил одного коварного душмана… Чтобы затем забрать у поверженного врага его автомат, а также стащить с него же китайский лифчик с магазинами и пакистанские ботинки… За эту самую настоящую победу над одним отдельно залёгшим противником и за подрыв вражеской военной инфраструктуры Юрке теперь полагалась медаль «За отвагу». Ведь не каждому удастся совершить так много хороших и, главное, полезных дел.

— Ну, Аврора! — шутил командир роты, зачитывая список награждённых. — Будешь ты у нас теперь с медалью.

Как ротный тогда и обещал, так он и выполнил своё обещание.

— Спасибо, товарищ капитан. — отвечал смущённый разведчик Дереш. — Постараюсь оправдать ваше доверие.

— Ну-ну! — проворчал капитан Перемитин и продолжил читать список.

Сержант Хацуков и разведчик Мусаллобагамаев, которые в том бою уничтожили двух духов по другую сторону американского трактора Форд… Им, как гораздо старшим товарищам полагались более высокие награды. Поскольку Аскер в том облёте являлся заместителем командира группы, который не только