безоткатные пушки, батальонные миномёты и противотанковые гранатомёты… И надо отдать должное афганским моджахедам… Им удалось проделать четыре сквозные пробоины в одном военно-транспортном Ми-восьмом… У них получилось внезапным огнём подбить два советских бронетранспортёра… А ещё… Душманы убили несколько советских солдат… И именно эти потери в живой силе были самыми болезненными… Ведь военное железо хоть и стоит дорого… Однако оно не идёт ни в какое сравнение с живыми парнями… Чья жизнь бесценна!

Именно поэтому «Боги войны! Продолжали» работать по площадям».

А мы летали над этим злополучным районом на страшно большой высоте… Мёрзли от ужасно неприятного холода… Тряслись вместе с вертушкой, ходившей ходуном от сильнейших порывов ветра… И смотрели вниз… Где мерцали крохотные искорки разрывов…

Война продолжалась.

Разведгруппу третьей роты везли в безопасное место… Везли в полном её составе. Мёртвые тела разведчиков тряслись на броне рядом с ранеными товарищами-спецназовцами… Чудом уцелевшие бойцы всё ещё пребывали в том самом состоянии, в котором они находились во время недавнего боя.

— Ну, Агзамыч!.. Так чего вы туда поехали? — выговаривал командир третьей роты своему подчинённому. — У вас же задача была по другому кишлаку!

— Мы туда и направлялись… — объяснял старший лейтенант Ахметшин. — По дороге услышали стрельбу… Это духи из ДШК по нашим вертушкам долбили… вот мы и свернули… Чтобы прочесать эту гору…

Капитан Федин оглянулся назад на эту самую вершину… Как в самом кишлаке Шабан, так и вокруг него… Везде рвались снаряды… Наша артиллерия продолжала свою работу…

— Ну, вот и прочесали… — с горечью констатировал командир третьей роты.

За их спинами лежали погибшие и раненые… Безмолвные трупы и те… В чьих телах ещё теплилась жизнь.

— Да кто же знал… — оправдывался командир группы. — Что они нас на окраине будут ждать?!.. Слишком мало времени прошло после обстрела вертушек… Никакого подвоха… Не могло быть… А там… «Чёрные аисты» оказались…

— Они заранее кишлак подготовили к обороне… — вновь констатировал Федин. — Мы только-только сунулись к вам… Как их миномётчики стали нас в вилку брать… Еле убрались…

— Да я видел… — произнёс Ахметшин. — Они и по нам долбили… Башенный сгорел прямо на глазах… Рядом с ним фосфорная мина разорвалась… Или снаряд из безоткатки… Духи по БеТеру целились… А задели и его.

— Это точно, что с фосфором? — уточнил командир роты Федин.

— Там столько горящих ошмётков разлетелось… — говорил Ахметшин. — Это была не зажигательная… Мина или снаряд… А самая настоящая фосфорная… Зараза…

Какое-то время они ехали молча… Бронетранспортёр мчался вперёд на самой максимальной скорости и поэтому ощущалась сильная тряска… Она, конечно же, доставляла раненым дополнительные страдания… Но надо было торопиться, чтобы побыстрей перебросить пострадавших в военный госпиталь…

Сейчас конечной точкой их маршрута была небольшая взлётная площадка, располагавшаяся неподалёку от штаба проводимой войсковой операции. Там стояли вертолёты, уже готовые к срочному вылету в Кандагарский госпиталь… Туда же пришли многие наши солдаты и офицеры… Чтобы узнать о судьбе своих товарищей и просто знакомых… А может и незнакомых… Но своих… Наших…

Поэтому когда бронетранспортёры затормозили у вертолётной площадки, раненых бойцов принимали прямо с брони и на руках несли к МИ-восьмому… После настал черёд и погибших… Их тела уложили на пол вертушки… А сгоревшего башнёра так и внесли завёрнутым в плащ-палатку…

— Так его и оставьте… Пусть пока побудет в плащ-палатке…

Это была суровая реальность войны… Ведь на сиденьях находились раненые… Кто-то полулежал, кто-то сидел… Им и так уже досталось в этом бою… Поэтому раненых следовало поберечь… Уже и от этого ужасного зрелища.

— Агзамыч! — кричал капитан Федин под свист вертолётных турбин. — Ты чего? Давай-ка на борт!

Однако раненый в бедро КРГ № 632. продолжал оставаться на своём месте… Хоть и придерживаясь рукой за стоящий рядом бронетранспортёр.

— Нет! — отказывался Ахметшин. — Не хочу!.. Я в нашей медсанчасти подлечусь! Мне в Лашкарёвку!

— Да чего ты здесь ерундой маешься? — сердился ротный. — Тебе в госпиталь надо!

Федин даже потянул за рукав перепачканной горки…

— Нет! — твёрдо ответил раненый командир группы. — У меня сквозное… Артерии не задеты. Заживёт…

К капитану Федину присоединился и командир батальона. Однако их уговоры не подействовали на заупрямившегося старлея. Не помогли и приказания… Всё было тщетным… Ахметшин собирался лететь в свой родной 6-ой батальон.

— Ну… — с досадой заявил комбат. — Как знаешь… Давай!

Крайнее слово было адресовано экипажу. В вертушку уже внесли последнее тело… И сразу же была дана команда «На взлёт!»… Борттехник убрал лесенку и вертолёт стал набирать обороты… Вокруг быстро поднялась пыль с песком…

— Зря ты… — выговаривал капитан Федин своему заупрямившемуся командиру группы. — Могут осложнения начаться… А в госпитале…

— Если начнутся, тогда и полечу… — твёрдым голосом возражал Ахметшин. — А пока мне и в Лашкарёвке будет нормально…

— Да у нашего переводчика мочку уха задело… — ворчал ротный. — И то… полетел ведь… Тоже не хотел… Но всё-таки согласился… А ты!?.. С таким-то ранением!

— Не хочу… — вновь повторил командир группы и вдруг осёкся…

Вертолёт с ранеными и телами погибших поднялся на необходимую высоту и набрал горизонтальную скорость… Но пилоты, видимо, очень торопились в Кандагарский госпиталь… И на крутом вираже винтокрылая машина резко потеряла в высоте… В результате чего накренившийся борт… Вернее, бешено вращающиеся лопасти основного винта задели за вершину холма…

Это была авиационная катастрофа!

У всех стоявших на земле вырвался невольный крик… Только что взлетевший вертолёт упал на холм… От сильного удара борт перевернулся… И по инерции заскользил вниз по склону…

Все бросились бежать к упавшей «восьмёрке»… Даже несмотря на то, что она уже горела и в любую секунду мог прозвучать мощный взрыв… Ведь в полностью заправленных топливных баках находилось столько авиационного горючего…

Но внутри упавшей вертушки находились живые люди! И им требовалась срочная помощь!.. Поэтому к месту падения бежали все…

А горящая «восьмёрка» всё ещё скользила вниз по склону… Оставляя за собой широкий след… И теряя скорость…

Когда исковерканный вертолётный корпус замер, он уже полностью был объят пламенем… Горел авиационный керосин, разлившийся из повреждённых баков… Горела внутренняя обшивка салона и кабины пилотов… Горели пластмассовые детали и приборы…

Но самым страшным было то… Что внутри вертолёта горели живые люди… Раненые в бою… И охваченные пламенем уже здесь… Фактически на своей территории… Они кричали от ужаса и страшной боли… И продолжали гореть… Вместе со своими мёртвыми товарищами…