— Послушай, Бастиан, Фалькор и я — мы должны перед тобой извиниться. Совет, который мы тебе дали, был хорошо нами обдуман, но он был глупым советом. С тех пор, как ты ему последовал, наше путешествие застопорилось. Сегодня ночью мы много об этом говорили — Фалькор и я. Ты не уйдешь отсюда, и мы тоже, пока ты снова что-нибудь не пожелаешь. При этом ты неминуемо снова забудешь что- то, но другого выхода нет. Остается лишь надеяться, что ты всё-таки найдешь обратный путь не слишком поздно. Если мы останемся здесь — это тебе тоже не поможет. Ты должен воспользоваться властью АУРИНА и найти своё следующее желание.

— Да, — сказал Бастиан, — Йиха тоже так говорит. И я уже знаю своё следующее желание. Пойдемте, я хочу, чтобы все его услышали.

Они вернулись к остальным.

— Друзья, — громко сказал Бастиан, — до сих пор мы напрасно искали путь, который мог бы вернуть меня в мой мир. Боюсь, если мы будем продолжать в том же духе, мы его никогда не найдем. Поэтому я решил найти ту единственную, кто может дать мне совет. Это Девочка Императрица. С сегодняшнего дня цель нашего путешествия — Башня Слоновой Кости.

— Ура! — разом вскричали три рыцаря.

Но тут загремел бронзовый голос Фалькора:

— Оставь это, Бастиан Бальтазар Букс! То, чего ты хочешь, невозможно! Разве ты не знаешь, что Златоглазую Повелительницу Желаний можно встретить только один-единственный раз? Ты никогда больше её не увидишь!

Бастиан выпрямился.

— Лунита мне очень многим обязана! — сказал он раздраженно. — Не думаю, что она откажет мне в приеме.

— Ты ещё поймешь, — ответил Фалькор, — что её решения иногда сложно постичь.

— Ты и Атрейо, — проговорил Бастиан и почувствовал, как его охватывает волна гнева, — постоянно даете мне советы. А ведь сами видите, куда они нас привели. Теперь я буду решать сам. Я уже решил, и всё так и будет.

Он перевел дух и продолжал немного спокойнее:

— Кроме того, вы всегда судите по-своему. Но вы — творения Фантазии, а я — человек. С чего вы взяли, что мне подходит то же, что и вам? Когда Атрейо носил АУРИН, Амулет был для него не тем же, что и для меня. И кто же вернет Драгоценность Луните, если не я? Ты говоришь, её нельзя встретить во второй раз? Но я уже встречался с нею два раза. В первый раз мы увидели друг друга на миг, когда к ней вошел Атрейо, а во второй — когда взорвалось Большое Яйцо. Для меня всё не так, как для вас. И я увижу её в третий раз.

Все молчали. Рыцари — потому что они не понимали, о чём спор. Атрейо и Фалькор — потому что и в самом деле начали сомневаться.

— Да, — тихо сказал наконец Атрейо, — возможно, всё так и есть, как ты говоришь, Бастиан. Мы не знаем, как поведет себя с тобой Девочка Императрица.

Они двинулись в путь, и уже через несколько часов, ещё до полудня, вышли из леса.

Перед ними раскинулась широкая, слегка холмистая, поросшая травой равнина, через которую, извиваясь, текла река. Дойдя до неё, они пошли вдоль берега вниз по течению.

Атрейо, как и прежде, летел на Фалькоре впереди всадников, описывая широкие круги и разведывая путь. Но оба они были очень озабочены, и полет их был уже не таким легким, как раньше.

Поднявшись однажды очень высоко и улетев далеко вперед, они увидели, что земля вдали словно обрывается. Под крутым склоном глубоко внизу виднелась долина, густо поросшая лесом. Река срывалась в неё мощным водопадом. Но всадники могли доскакать до него не раньше чем на следующий день.

Фалькор повернул назад.

— Как ты думаешь, Фалькор, — спросил Атрейо, — Девочке Императрице всё равно, что станет с Бастианом?

— Кто знает, — ответил Фалькор, — она не делает различий.

— Но тогда, — продолжал Атрейо, — воистину, она — это…

— Не говори этого! — перебил Фалькор. — Я знаю, что ты думаешь, но не говори этого.

Атрейо помолчал немного, потом сказал:

— Он мой друг, Фалькор. Мы должны ему помочь. Даже вопреки воле Девочки Императрицы, если придется. Но как?

— Нам повезет, — ответил Дракон, и в первый раз голос его звучал так, будто бронзовый колокол треснул.

Этим вечером для ночевки выбрали пустой бревенчатый дом на берегу реки. Фалькору здесь, конечно, было слишком тесно, и он предпочел, как и раньше, спать высоко в небе. Лошадям и Йихе тоже пришлось оставаться снаружи.

Во время ужина Атрейо рассказал про водопад и про удивительный обрыв, который он заметил вдалеке. Потом сказал — как бы между прочим:

— Кстати, по нашему следу идут преследователи.

Три рыцаря переглянулись.

— Ого! — воскликнул Икрион, деловито крутя свой черный ус. — А сколько их?

— За нами я насчитал семерых, — ответил Атрейо, — но здесь они будут не раньше завтрашнего утра, даже если будут скакать всю ночь.

— Они вооружены? — поинтересовался Избальд.

— Этого я разглядеть не смог, — сказал Атрейо, — но ещё больше их идет с других направлений. На западе я видел шестерых, девятерых на востоке, и двенадцать или тринадцать идут нам навстречу.

— Мы подождем и узнаем, что им нужно, — сказал Идорн, — тридцать пять или тридцать шесть человек не страшны ни нам троим, ни тем более господину Бастиану или Атрейо.

В эту ночь Бастиан не отстегивал свой меч Зиканду, как обычно. Он спал с рукояткой в руке. Во сне он видел лицо Луниты, её многообещающую улыбку. Проснувшись, он кроме этого ничего не помнил, но сон укрепил в нём надежду встретить её снова.

Выглянув из двери избушки, Бастиан увидел сквозь утренний туман, подымавшийся с реки, семь неясных фигур. Двое шли пешком, а остальные ехали на различных животных. Бастиан тихо разбудил своих друзей.

Рыцари опоясались мечами и все вместе вышли из избы. Завидев Бастиана, всадники соскочили с коней, а потом все семеро опустились на левое колено. Они склонили голову и прокричали:

— Да здравствует спаситель Фантазии Бастиан Бальтазар Букс! Мы приветствуем тебя!

Выглядели пришельцы довольно странно. У одного из тех двух, что шли пешком, была необычайно длинная шея, на которой возвышалась голова с четырьмя лицами, по одному на каждую сторону. У первого было веселое выражение, у второго — гневное, у третьего — печальное, а у четвертого — сонное. Каждое лицо было застывшим и неизменным, но владелец их всегда мог повернуться тем лицом, которое соответствовало его теперешнему настроению. Это был тролль Четыре Четверти, которого кое-где называют также Темпераментником.

Второй бегун был из тех, кого в Фантазии называют Кефалоподами, или Головоногами — у него была только голова на очень длинных и тонких ногах — туловища и рук не было. Головоноги вечно странствуют, и у них нет постоянного места жительства. Чаще всего они бродят большими стаями, но изредка встречаются и одинокие ходоки. Питаются они травами. Тот, что преклонив колена, стоял теперь перед Бастианом, был юным и румяным. Трое верхом на лошадях, ростом едва больше коз, оказались Гномом, Тенеплутом и Дикушкой. Гном с золотым обручем на голове был, очевидно, властителем. Тенеплута было трудно рассмотреть, потому что он состоял, собственно, из одной тени, которую никто не отбрасывал. У Дикушки было кошачье лицо и длинные золотые локоны, закрывавшие всю её, словно плащ. Всё её тело было покрыто косматым золотым мехом. Ростом она была не больше пятилетнего ребенка.

Ещё один посетитель приехал на быке — он был родом из страны сазафранцев, которые рождались старыми и умирали грудными детьми. Этот, с длинной седой бородой, лысиной и морщинистым лицом, был — по меркам сазафранцев — очень юн, почти что одних лет с Бастианом.

Синий Джинн приехал на верблюде. Он был длинным и тощим и носил огромный тюрбан.