— Хорошо, Фалькор, — сказал Атрейо, — но пока мы с тобой разговариваем, уходит время, которого осталось у нас совсем немного. Мне нужно что-то сделать. Но вот что?
— Воспользоваться удачей, — ответил Фалькор, — что же ещё?
Но Атрейо его уже не слышал. Он упал и лежал неподвижно среди мягких завитков драконьей гривы.
Яд Играмуль сделал своё дело.
Когда Атрейо — кто знает через сколько часов — снова открыл глаза, то первое, что он увидел — склонившееся над ним очень странное лицо. Это было самое морщинистое лицо из всех раньше им виденных, причем, величиной всего лишь с кулак. Оно было темно-коричневым, будто печеное яблоко, а глазки на нём блестели, словно звезды. На голове сидело подобие чепчика из увядших листьев.
Тут Атрейо почувствовал, что к его губам поднесли маленький сосуд с каким-то питьем.
— Хорошее лекарство, доброе лекарство! — забормотали маленькие губки на сморщенном личике. — Выпей-ка, дитя моё, выпей. Это поможет!
Атрейо сделал небольшой глоток. Вкус был своеобразный: сладковатый, но при этом терпкий.
— Что с белым Драконом? — выговорил он с трудом.
— Уже в порядке, — ответил шепчущий голосок, — не беспокойся, мальчишечка мой. Будет здоров. Вы оба снова будете здоровы. Худшее уже позади. Пей же, пей!
Атрейо отпил ещё глоток и снова впал в сон, но теперь уже это был глубокий, укрепляющий сон выздоровления.
Башенные часы пробили два.
Бастиан был не в силах больше терпеть: ему хотелось в туалет.
Ему хотелось уже давно, но он просто не мог прервать чтение. К тому же он опасался спускаться вниз, в школу. Он говорил себе, что бояться нечего, там же пусто, и никто его не увидит. И всё-таки было страшно: будто сама школа превратилась в живое существо, которое за ним следит.
Ничего не поделаешь, он должен был идти!
Бастиан положил раскрытую книгу на мат, встал и подошел к чердачной двери. Некоторое время он прислушивался, и сердце в его груди колотилось. Всё было тихо. Он отодвинул засов и медленно повернул большой ключ в замочной скважине. Потом нажал на ручку, и дверь с громким скрипом отворилась.
Он выбежал прямо в носках и оставил дверь за собой открытой, чтобы не делать лишнего шума ещё раз. Крадучись, он спустился по лестнице на первый этаж. Перед ним был длинный коридор с выкрашенными в шпинатный цвет дверями, ведущими в классы. Туалет для учеников находился в другом конце. Время не ждало, и Бастиан кинулся туда со всех ног. Он достиг спасительного местечка буквально в последний миг.
Сидя в туалете, он размышлял, почему герои в этих книжных историях никогда не сталкиваются с подобными проблемами. Однажды — когда он был гораздо младше — он даже спросил на уроке религии, ходил ли Господь Иисус, как и обыкновенный человек, в туалет, ведь он так же, как обычный человек, ел и пил. Класс грохотал от хохота, а учитель религии в классном журнале написал ему замечание «о неуместном поведении». Ответа Бастиан не получил. Притом, на самом деле он вовсе не хотел вести себя неуместно.
— Видимо, — говорил теперь Бастиан сам себе, — эти вещи не настолько важны, чтобы упоминать о них в таких историях. Хотя именно из-за этих вещей он попадал иногда в самое неловкое и отчаянное положение.
Он спустил воду и хотел было уже выйти, как вдруг услышал
в коридоре шаги. Одна за другой открывались и закрывались двери классов, шаги всё приближались.
Сердце Бастиана бешено стучало. Куда спрятаться? Он застыл на месте, словно оцепенев.
Дверь туалета отворилась, и, к счастью, так, что закрыла собою Бастиана. Вошел комендант школы. Он заглянул в каждую кабинку по очереди, а когда дошел до той, где ещё текла вода и раскачивалась цепочка спуска, на секунду засомневался. Он что-то пробурчал, но, увидев, что вода течь перестала, пожал плечами и вышел. Его шаги заглохли на лестнице.
Бастиан, всё это время не смевший дышать, теперь глубоко вздохнул. Выходя из своего укрытия, он заметил, что у него дрожат колени.
Осторожно и как можно быстрее он проскользнул по коридору мимо дверей шпинатного цвета и взбежал по лестнице обратно на чердак. Расслабился он лишь после того, как закрыл дверь и задвинул засов.
С глубоким вздохом Бастиан снова опустился на своё ложе из спортивных матов, укутался в солдатские одеяла и взял книгу.
Когда Атрейо вновь проснулся, то почувствовал себя посвежевшим и полным сил. Он слегка приподнялся.
Была ночь, ярко светила луна, и он увидел, что находится в том же месте, где упал без чувств рядом с белым Драконом. Фалькор лежал рядом, но теперь он дышал глубоко и ровно и казался крепко спящим. Все его раны были перевязаны.
Атрейо увидел такую же повязку и на своем плече — не из ткани, а из травы и волокон растений.
В нескольких шагах отсюда в скале была маленькая пещерка, из которой падал приглушенный свет.
Стараясь не потревожить левую руку, Атрейо осторожно встал на ноги и пошел к низкому входу пещеры. Нагнувшись, он увидел внутри помещение, похожее на кухню алхимика в миниатюре. В глубине в камине весело потрескивали дрова. Повсюду стояли и лежали тигли, горшки и бутылки причудливой формы. На полке были разложены пучки разных трав.
Столик посередине и вся остальная мебель были, видно, сделаны из корневищ и коряг. В общем, жилье это производило самое приятное впечатление.
Только услышав покашливание, Атрейо заметил, что в кресле у камина сидит маленький человечек. На голове у него было подобие шапки из корневища, напоминающее перевернутую головку трубки. Лицо его было такое же темно-коричневое и морщинистое, как и то, что склонилось над Атрейо, когда он очнулся. На носу сидели большие очки, и выражение лица казалось озабоченным и строгим. Человечек читал толстую книгу, лежавшую у него на коленях.
Потом из другого помещения в глубине пещеры приковыляла вторая маленькая фигурка, и в ней Атрейо сразу же узнал существо, которое так о нём заботилось. Помимо чепца из листьев на ней — а это была «она», как теперь понял Атрейо, — он увидел нечто вроде монашеской рясы, сотканной из увядшей листвы, как и на человечке у камина. Она что-то довольно жужжала себе под нос, потирая ручки, а потом стала возиться с котелком, висевшим над огнем. Обе фигурки по росту едва доходили Атрейо до колена. Очевидно, они принадлежали к широко разветвленному роду гномов, хотя и выглядели весьма своеобразно.
— Жена, — угрюмо промолвил человечек, — уйди со света! Ты мешаешь моему исследованию.
— Ты со своим исследованием! — отвечала жена. — Кому оно интересно? Сейчас важно приготовить эликсир здоровья. Им обоим он просто необходим.
— Им обоим, — раздраженно возразил человечек, — гораздо нужнее мой совет и моя помощь.
— Не спорю, но только когда они выздоровеют. Пусти-ка меня, старый!
Человечек, недовольно бурча, немного отодвинулся вместе с креслом от камина.
Атрейо кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание. Гномья пара тут же оглянулась.
— Он уже здоров, — сказал человечек. — Теперь моя очередь!
— Ничего подобного! — закричала на него жена. — Здоров он или нет — это определяю только я. А твоя очередь настанет тогда, когда я об этом скажу!
Потом она обратилась к Атрейо:
— Мы охотно пригласили бы тебя войти. Но, пожалуй, тебе здесь будет тесновато. Подожди минутку! Сейчас я к тебе выйду.
