Знай Атрейо, что его преследователь идет по пятам, приближаясь с каждым часом, он, может, и совершил бы какой-нибудь безрассудный поступок, который дорого обошелся бы ему на трудном пути. Ведь это было то самое существо из тьмы, которое гналось за ним с самого начала Поиска. Между тем его фигура настолько сгустилась, что стали четко видны очертания. Это был волк, черный, как смоль, и величиной с быка. Постоянно принюхиваясь, он трусил по следу Атрейо в скалистой пустыне Мертвых Гор. Язык свисал из его пасти, он ощерился, так что показалась ужасающая челюсть. Звериное чутье говорило ему, что всего лишь несколько миль отделяет его от жертвы. И расстояние неумолимо сокращалось.
Но Атрейо не догадывался о преследовании и осторожно и не спеша выбирал путь.
Он полз по узкой пещере, которая, словно изогнутая труба, проходила сквозь скалистый массив, когда до него вдруг донесся гул. Происхождение его Атрейо не мог себе объяснить, потому что гул этот не походил ни на один звук, какой когда-либо ему доводилось слышать. Это был грохот, рёв и звон, и одновременно Атрейо чувствовал, как сотрясается вся скала, внутри которой он сейчас находился, и слышал, как снаружи с грохотом катились каменные глыбы. Атрейо немного переждал, чтобы это землетрясение или что-то ещё утихло, полез дальше, дополз до выхода и осторожно высунул голову наружу.
И вот что он увидел: над мраком Глубокой Пропасти, от одного края до другого, была натянута чудовищных размеров паутина. А в её клейких, толщиной с канат, нитях метался большой белый Дракон Счастья. Он бил вокруг себя хвостом и лапами — и только ещё безнадежнее запутывался.
Драконы Счастья относятся к редчайшим животным в Фантазии. Они нисколько не похожи на обыкновенных драконов, которые, подобно омерзительным гигантским змеям, живут в глубоких пещерах, распространяют вокруг себя смрад и стерегут какое-нибудь подлинное или мнимое сокровище. У таких порождений хаоса обычно мрачный и злобный нрав. Они могут неуклюже и шумно подниматься в воздух на своих перепончатых, как у летучих мышей, крыльях и извергать дым и пламя.
Драконы Счастья, напротив, творения воздуха и тепла, дети безудержной радости, и, хотя тела их огромны, они легки, как летние облака. Поэтому они не нуждаются в крыльях для полета. Они плавают в небесах, как рыбы в воде. И с земли кажутся далекими зарницами. Самое удивительное — это их пение. Голоса их звучат, как благовест большого колокола, а тихая речь словно далекий колокольный звон. Кому довелось хоть раз услышать их пение, тот не забудет этого до конца своих дней и расскажет своим внукам.
Но тому Дракону Счастья, которого увидел Атрейо, сейчас было решительно не до песен. Его длинное гибкое тело в перламутровой чешуе, сверкающей белым и розовым светом, скрученное и спутанное, повисло в гигантской паутине. Длинные усы на морде Дракона, его роскошная грива и бахрома на хвосте и лапах запутались в клейких канатах, так что он уже почти не мог пошевелиться. Только большие глаза на его львиной главе сверкали рубиновым светом и говорили о том, что он ещё жив.
Из многочисленных ран на теле этого великолепного животного струилась кровь: на него всё с новой силой и быстротой молнии налетало что-то огромное, подобное темной туче, которая непрерывно меняла форму. В скором времени она приняла вид громадного паука с длинными ногами, сотней горящих глаз и жирным телом, покрытым зарослями черной свалявшейся шерсти, потом она превратилась в одну громадную руку с большим когтем, пытавшуюся расплющить Дракона, а в следующий миг стала гигантским черным скорпионом, разящим свою несчастную жертву ядовитым жалом.
Бой между этими двумя могучими существами внушал ужас. Дракон всё ещё защищался, изрыгая голубое пламя, опаляющее щетину тучеподобного создания. Дым клубился и просачивался сквозь щели скал. Атрейо задыхался от вони. Дракону даже удалось откусить одну из паучьих ног противника. Но эта откушенная нога не упала в глубину бездны, а, полетав в воздухе, вернулась на прежнее место и вновь соединилась с темным облаком. И это повторялось всякий раз, когда Дракону удавалось вцепиться зубами в одну из конечностей паука. Казалось, Дракон кусал пустоту.
Только теперь Атрейо впервые заметил: эта устрашающая тварь вовсе не была единым существом, а состояла из бесчисленных крошечных насекомых голубовато-стального цвета, жужжащих, как разъяренные шершни. Их густой рой образовывал всё новые фигуры.
Это была Играмуль, и теперь Атрейо знал, почему её называют Множеством.
Атрейо выскочил из своего укрытия, схватил рукой Драгоценность, висящую на груди, и крикнул изо всех сил:
— Стой! Именем Девочки Императрицы! Стой!
Но его голос потерялся в реве и пыхтении борющихся созданий. Он и сам его едва услышал.
Не раздумывая, Атрейо побежал по липким нитям паутины прямо к месту битвы.
Паутина раскачивалась у него под ногами. Он потерял равновесие, провалился между канатами и повис на одних руках над темной бездной, потом снова подтянулся вверх, прилип, с трудом оторвался и поспешил дальше.
Играмуль вдруг почувствовала, что к ней кто-то приближается. Она молниеносно обернулась, и взгляд её был ужасен: теперь она стала гигантским лицом голубовато-стального цвета с единственным глазом над переносицей, с невообразимой злобой глядящим на Атрейо своим кошачьим зрачком.
Бастиан тихо вскрикнул от испуга.
Испуганный крик эхом прокатился по ущелью туда и обратно. Играмуль зыркнула налево и направо, проверяя, нет ли там ещё пришельцев, — ведь застывший перед ней от ужаса мальчик не мог издать такого крика. Но там никого не было.
«Неужели они слышали мой крик? — подумал Бастиан, глубоко взволнованный. — Но такого же просто не может быть».
И тут Атрейо услышал голос Играмуль. Он был очень высоким и слегка хрипловатым и решительно не подходил к её гигантскому лицу. К тому же она говорила, не открывая рта. Это было жужжание несметного роя шершней, которое формировало слова.
— Двуногое! — услышал Атрейо. — После такой долгой, долгой голодухи сразу два лакомых кусочка! Какой счастливый день для Играмуль!
Атрейо пришлось собрать все свои силы. Он показал «Блеск» единственному глазу чудовища и спросил:
— Вы знаете этот Знак?
— Поближе, двуногое! — прогудел многоголосый хор. — Играмуль плохо видит.
Атрейо сделал шаг навстречу лицу. И тут оно открыло рот. Вместо языка у него были бесчисленные извивающиеся щупальца, присоски и клешни.
— Ещё ближе! — жужжал рой.
Атрейо сделал ещё шаг, он стоял теперь так близко от Играмуль, что мог ясно видеть голубовато- стальных шершней, которые дико и беспорядочно крутились. Но при этом ужасное лицо оставалось совершенно неподвижным.
— Меня зовут Атрейо, — сказал мальчик, — и я выполняю поручение Девочки Императрицы.
— Ты пришел некстати, — немного погодя ответило гневное жужжание. — Чего ты хочешь от Играмуль? Ты же видишь, она очень занята.
— Я хочу этого Дракона Счастья, — ответил Атрейо. — Отдай мне его!
— Зачем он тебе, двуногое Атрейо?
— Я потерял свою лошадь в Болотах Печали. Я должен добраться до Южного Оракула, потому что только Уюлала может мне сказать, кто способен дать Девочке Императрице новое имя. Если она его не получит, то умрет, а вместе с ней и вся Фантазия, и вы, Играмуль, по прозвищу Множество, тоже.
— А… — протянуло лицо. — Вот почему в этом месте больше ничего нет?
— Да, — ответил Атрейо. — Выходит, и вы это знаете, Играмуль. Но Южный Оракул находится так далеко отсюда, что мне не хватит всей жизни, чтобы до него добраться. Поэтому я требую у вас этого Дракона Счастья. Если он помчит меня по воздуху, то я, быть может, ещё успею к цели.
Из вихрящегося роя, образующего лицо, послышалось нечто, что можно было принять за
