— Да, к…конечно, милорд.

— Я должен извиниться за то, что оставил вас одну, — начал он, когда они стали прохаживаться по бальному залу. — Я наткнулся на группу моих друзей-офицеров и не мог от них вырваться.

Хелена испытала облегчение, услышав эти слова, но она не могла не задуматься о том, что еще задержало его, поскольку хорошо знала, что «группа друзей-офицеров», о которой он говорил, была остановлена мистером Виллисом за неорганизованный вход в зал задолго до того, как Маркфильд счел нужным в нем появиться.

— Прошу вас, не беспокойтесь обо мне, милорд, — ответила она. — Моя кузина и я хорошо провели время в ваше отсутствие.

Будучи свидетелем того, с каким удовольствием она танцевала с Редферном, Ричард с трудом удержался от саркастической реплики, готовой сорваться с его губ. И хотя ему очень хотелось спросить, не играет ли Редферн в ее жизни более значительную роль, чем обычно отводится семейному врачу, он хорошо понимал, насколько такой вопрос был бы неуместен.

В этот момент церемониймейстер объявил, что последним танцем перед ужином будет второй валы за этот вечер, и Ричард счел это удачной возможностью наладить их пошатнувшиеся отношения.

Сняв со своего локтя ее руку, он обратился к ней с легкой улыбкой:

— Наш танец, мисс Витли, я полагаю.

Хелена отпрянула от него, отрицательно замотала головой:

— Но это вальс, милорд, а я, как вы знаете, еще не выучила па.

— О, бросьте, мисс Витли, — тихо проговори и он. — Что сталось с той отвагой, которую вы демонстрировали раньше? Это очень просто, уверяю вас.

Придя в замешательство от вызывающего блеска его глаз, Хелена заколебалась. Наблюдая за танцующими некоторое время назад, она имела возможность запомнить некоторые движения и пришла к заключению, что вальс и в самом деле не сложный танец. Кроме того, мысль о том, что Маркфильд будет держать ее так близко, была для нее очень притягательной. Тем не менее, боясь снова сделать из себя посмешище, девушка неохотно продолжала сопротивляться.

Но когда Дженни провальсировала возле нее, крикнув: «О, ты обязательно должна попробовать, Хелена!» — она почувствовала, что ее решимость слабеет.

Заметив ее колебания, граф быстро воспользовался возможностью и, прежде чем она успела собраться с духом, повел Хелену в круг танцующих.

— О, милорд, — взмолилась она. — Вы не должны заставлять меня!

— Расслабьтесь и предоставьте мне остальное, — прошептал Ричард, глядя на нее смеющимися глазами и обнимая ее за талию. — Просто подчиняйтесь ритму — а я не подведу, уверяю вас. Положите руку мне на плечо — и вперед!

И, не давая Хелене времени задуматься о последствиях его действий, Ричард закружил ее по паркету. К счастью, ее врожденное чувство ритма вкупе со многими годами обучения музыке быстро пришли ей на помощь. С радостно забившимся сердцем Хелена подчинилась умелым движениям графа и сразу же была подхвачена стремительными тактами вальса.

С каждой минутой она танцевала все уверенней и во многом благодаря терпению и искусному ведению Маркфильда быстро освоила многие повороты. Ее глаза блестели от восторга, когда, улыбнувшись ему, она воскликнула, прерывисто дыша: — О, Дженни была права! Это потрясающее ощущение!

Ричард, чье сердце было переполнено опьяняющей смесью возбуждения и гордости, должен был признать, что так оно и есть, это было потрясающе, но не только из-за самого танца, а от неописуемой радости от того, что наконец он держит Хелену в своих объятиях. Если бы одна из его рук была свободна, Ричард ущипнул бы себя, чтобы убедиться, что это происходит на самом деле, а не является одним из причудливых снов, мучивших его в последнее время. Отдавшись полностью в его власть, Хелена, закрыв глаза, скоро забыла обо всем, кроме стремительного, пульсирующего ритма музыки и слегка покачивающихся движений графа, так волнующе близкого к ней. В упоении от этой близости ей казалось, что они спаяны вместе в абсолютной и совершенной гармонии. Все, чего она могла желать, — это чтобы очарование момента длилось вечно.

Но, к сожалению, скоро последние аккорды эхом отозвались в переполненном зале, приведя вальс к неизбежному концу. Хелена почувствовала, как Ричард крепче прижал ее к себе, закружив в одном завершающем восхитительном вихре. Только когда они остановились и она, завороженная, не смея дышать, смогла наконец открыть глаза, то увидела, что граф смотрит на нее с такой нежностью, что ее сердцу растаяло.

На один мучительный момент, пока они стояли, погрузившись взглядом в глаза друг друга, Ричард был охвачен почти непреодолимым желанием снова заключить ее в свои объятия и испить губами аромат ее мягких губ. Но звук гонга, возвестившего об окончании первой половины вечера, привел его в чувство. Вздрогнув, он вернулся к действительности и, сделав глубокий вдох, чтобы усмирить скачущий пульс, проговорил слегка подрагивающим голосом:

— По-моему, отлично, мисс Витли. Как вы находите?

Затем, положив ее руку на свой локоть, повел все еще ошеломленную девушку назад к ее месту, где друзья с улыбкой ожидали их возвращения.

— О, Нелл! — прошептала Лотти с расширившимися от удивления глазами. — Это просто сюрприз. Почему ты никогда не признавалась, что умеешь танцевать вальс?

— Я и сама об этом не знала еще несколько минут назад! — призналась Хелена со смущенной улыбкой. — Надеюсь, я не выглядела посмешищем?

— Наоборот, — уверенно заявила ее кузина. — Я просто глаз не могла отвести от тебя!

Ричард твердо решил не позволять Редферну завладеть Хеленой. Заметив, что тот направляется к ней — несомненно рассчитывая на привилегию сопровождать ее на ужин, подумал он с раздражением, — он послал тайный сигнал своему кузену приглядеть за тем, чтобы бабушке доставили прохладительные напитки, и, выйдя вперед, преградил дорогу Редферну.

— Я полагаю, что мисс Витли уже обещала мне, — твердо произнес он, протягивая руку застигнутой врасплох Хелене.

— Конечно, сэр, — кивнул Редферн, отходя в сторону с добродушной усмешкой. Затем, после минутного колебания, поклонился Лотти и предложил ей руку. — Мисс Дэниеле, не окажете ли мне честь?

Несмотря на то, что Хелена была абсолютно уверена в том, что между нею и Маркфильдом не существовало предварительной договоренности, выражение твердой решимости на его лице в сочетании с ее недавними ощущениями убедили девушку в том, что возражать ему в этот момент было бы просто глупо. Кроме того, она хотела воспользоваться возможностью и обсудить с ним один вопрос, который привлек ее внимание во время его отсутствия.

Взяв его руку, Хелена подождала, пока он дал выйти из зала остальным, чтобы последовать вслед за ними. Затем, когда они остались одни, она убрала свою руку и, повернувшись к нему, сказала:

— Если вы можете задержаться на пару минут, милорд, я хотела бы поговорить с вами о членском взносе.

Он подозрительно посмотрел на нее.

— Членском взносе? — переспросил он. — А в чем дело?

— Доктор Редферн сказал мне, что ему пришлось заплатить вступительную плату в десять гиней за себя и свою сестру, и я подумала, что вы тоже… — Она замолчала, увидев, как он прищурился и поджал губы, но затем, отбросив осторожность, решительно продолжила: — Вы можете сколько угодно хмуриться, сэр, но я не могу позволить вам нести такие расходы из-за меня. Мой отец настаивал на том, чтобы мы сами платили за себя во время нашего соглашения.

— Я предпочитаю не обсуждать дальше этот вопрос, если вы не против, мисс Витли, — резко оборвал Ричард, снова беря ее руку и намереваясь направиться к выходу. — Я еще вполне могу позволить себе заплатить несколько гиней за вход в клуб!

Однако Хелена не собиралась дать себя свернуть с выбранного курса.

— Простите, милорд, но я должна вам напомнить, что в условиях нашего соглашения совершенно ясно сказано, что вы будете получать возмещение всех расходов на нас.