Смирнов рискнул пустить в ход вторую козырную карту и вытащил из папки бумагу с планом подземелий.

– И этот чертеж вам незнаком? – с нажимом спросил он.

– Позвольте... – Петр Данилович бросил взгляд на бумагу. – Откуда у вас этот план?

– Что означают буквы С и К? Из-за этого плана убит человек.

Господин Корнеев уставился на сыщика, явно не принимая его слова всерьез.

– О-о! Вы расследуете убийство и пришли ко мне за разъяснениями. Как мило! Карта, где клад зарыт, секретный код С и К, тайны, романтика. Понимаю! В наш рационалистический век некоторые натуры тоскуют по приключениям.

– Приблизительно два года тому назад вы приходили с этим чертежом к профессору Вятичу. С какой целью?

В синих глазах бизнесмена промелькнул интерес.

– Было такое, – удивился он. – Только план был на потрепанной бумаге и выглядел несколько иначе. Вижу, вы успели проделать большую работу. Неужели из-за этого сомнительного плана? На что он вам? Ваш наниматель надеется разбогатеть за счет монастырских богатств? Ха-ха-ха! Смешно, ей-богу! Ну, показывал я бумажку со старинными каракулями известному историку, знатоку городских подземелий, но вразумительного ответа не получил.

– Где вы взяли чертеж?

– Да не брал я его! План – своеобразная семейная реликвия, которая переходила из рук в руки от бывшего инока Симонова монастыря Силуяна Корнеева. Предок мой полтора века тому назад постригся в монахи, а когда умер, личные вещи отдали ближайшим родственникам. Чертеж был вложен в молитвенник покойного Силуяна. Ко мне он попал вместе с дедовой библиотекой – выпал из молитвенника, а то бы и до сих пор там пылился, вместе со старыми книгами. Любопытство меня одолело – что, мол, за план такой? Может, он какую-то ценность собой представляет? Я в церковь Рождества Богородицы ходил, расположенную на территории бывшего монастыря, тамошних служителей расспрашивал, потом к профессору ездил. Везде ответы были похожи – может, монахи знали о какой-то части подземелий, но в настоящее время все данные о них утеряны. А может, рисунок и вовсе не имеет отношения к Симонову монастырю. Кстати... букв С и К на старой бумаге не было, как и красного пунктира.

«Силуян Корнеев! – вспыхнуло в уме сыщика. – СК – его инициалы? Но кто их написал? Хованин? Зачем?»

– А где похоронен Силуян? – спросил Всеслав, подобно утопающему, хватаясь за соломинку. Не от могилы ли сего инока ведет подземный ход к таинственным галереям?

Петр Данилович развел руками:

– Вблизи монастыря, наверное. Не знаю!

Версия Смирнова, которая казалась такой многообещающей, рассыпалась в прах.

– Покажите мне, пожалуйста, оригинал чертежа, – взмолился он. – Для сравнения. Речь идет о человеческих жизнях!

– Ну, раз о человеческих жизнях, – с изрядной долей сарказма передразнил его Корнеев. – Извольте!

Он привстал было с дивана, застыл... легонько хлопнул себя по лбу и опустился обратно.

– Что?

– Нет у меня той бумаги, – объяснил Петр Данилович. – Я тогда в загородный дом библиотеку перевозил, книги перебирал, на чертеж-то и наткнулся. Сначала заинтересовался, а после неудачных попыток выяснить, что к чему, охладел. Дел у меня было невпроворот, второй дом строился, в Рябинках. Рабочие при рытье котлована под фундамент обнаружили древнюю кладку, бывшие подвалы какие-то. Все бурно обсуждали находку, бегали смотреть. Я прорабу про монаха Силуяна и старинный чертеж рассказал, показал даже, бумага по рукам пошла. Видать, затерялась. Да бог с ней!

Всеслав спросил, как фамилия прораба и где его найти – так, на всякий случай. «Займешься новыми данными, расследование войдет в новый виток и, кто знает, не отклонится ли в сторону, – подумал он. – Поиски прораба, установление его связей с фигурирующими в истории с чертежом лицами, прочие подробности, которые могут не иметь отношения к делу... бездонный колодец, куда нырнешь надолго. Нет уж, благодарю покорно».

– Значит, вы с инженером Хованиным никогда не встречались и чертежа ему не давали?

– Лично – нет, – подтвердил бизнесмен. – Разве что он принимал участие в строительстве в Рябинках? Так это лучше у Владимира спросить. Постойте-ка! Вы правы, кто-то звонил мне по поводу плана монастырских подземелий. Возможно, даже ваш Хованин... вполне вероятно! Я сказал, что рисунка у меня уже нет, переадресовал его в Рябинки... – Корнеев внезапно замолчал и пристально взглянул на собеседника. – Вы говорите, Хованина убили?

– У его «Хонды» отвалилось колесо, почти как у вашего «мерса». Такое совпадение!

– Полагаете, все дело в том плане? – воскликнул господин Корнеев. – Не может быть. Он того не стоит!

– Так вы никого не подозреваете?

– Побойтесь бога! – покачал головой Петр Данилович. – Какие подозрения? Да и чертежа у меня давно нет. Кстати... на обороте того листка была надпись: «И увидел я Ангела, сходящего с неба, который имел ключ от бездны и большую цепь в руке своей. Он взял дракона, змия древнего, который есть диавол и сатана, и сковал его на тысячу лет, и низверг его в бездну, и заключил его, и положил над ним печать, дабы не прельщал уже народы, доколе не окончится тысяча лет; после же сего ему до?лжно быть освобожденным на малое время». Я помню ее слово в слово! – сам удивился господин Корнеев. – Надо же, как врезалась!

– Позвольте, я запишу? – Сыщик достал блокнот и ручку.