– Вы проведете для меня экскурсию по Симонову монастырю? – с надеждой спросил Всеслав.

– С удовольствием.

Иногда Феодоре казалось, что Матильда только прикидывается глухой, а на самом деле слух у нее чуткий, как у зверя. В прошлую свою поездку в город госпожа Корнеева раздобыла материал для изготовления оттисков ключей. Теперь возникла задача: сделать это незаметно и как можно тщательнее. Взять ключи у домработницы не представлялось возможным, та постоянно носила их в кармане фартука, а на ночь запиралась в своей комнате. Еще один набор ключей, как выяснила Феодора, находился у Владимира в кабинете, в ореховом секретере. Молодой человек был рассеян, чего нельзя было сказать о Матильде. Поэтому супруга остановила свой выбор именно на его ключах.

Следует заметить, что все без исключения двери в загородном доме Корнеевых имели замки и могли при желании запираться на ключ. Во всех ли богатых домах был заведен подобный порядок, Феодора не знала.

Она стала подкарауливать удобный момент, когда Владимир отправился бы в ванную, где он любил минут двадцать стоять под душем; или уехал бы с водителем по своим делам, или отправился на прогулку в лес, при этом забыв запереть двери в кабинет. Ее упорство было вознаграждено, и слепок с ключа от секретера стал первым шагом на пути к цели.

Изготовленный по ее заказу ключ легко открыл выдвижной ящик секретера. Сердце Феодоры сладко заныло, когда она увидела подаренный ею Владимиру клубок золотистых ниток, бережно хранимый в одной ячейке со связкой ключей.

Ариадна из Кносса знала, что делала. Жаль, ее история имела печальный конец – афинский герой, с которым она решилась бежать из царского дворца, безжалостно бросил ее, спящую, на острове Наксос. За свое спасение коварный Тесей заплатил изменой и предательством. Пришлось красавице уповать на милость богов, и они не замедлили явиться: сам Дионис-Вакх пленился ею и взял в жены, сделал бессмертной. Но каков Тесей?! Негодник...

– Я не позволю поступить со мной так же! – шептала жена Корнеева, аккуратно делая слепки с многочисленных ключей. – Уроки судьбы не проходят бесследно. Ариадна поумнела и набралась жизненного опыта.

Любопытство Феодоры так разыгралось, а новое развлечение так щекотало нервы, что она забыла о своих планах по овладению деньгами свекра. Сначала следует выяснить, что происходит в Рябинках, а уж потом замахиваться на что-то другое. Романтическая дымка, навеянная поездкой на Крит, рассеялась; чувственно-любовный порыв к мужу остыл; первый интерес к комфортному, обеспеченному быту был удовлетворен; жажда покупать и тратить угасла. Настала пора вникать в тонкости жизни обеспеченных господ, к которым теперь относила себя Феодора. Она предполагала, что все имеет свою цену, и дорога к изобилию может пролегать через заросли терновника. Кажется, первые кусты ощетинились острыми колючками.

Телефон в кабинете зазвонил, когда госпожа Корнеева почти закончила свою работу. Она вздрогнула, но доделала последний оттиск. Дубликаты нескольких самых сложных ключей изготовить вряд ли удастся, но стоит хотя бы попробовать. А вдруг? Уничтожив следы своего пребывания в кабинете супруга, Феодора спустилась вниз, в каминный зал. Глухая тетеря Матильда возилась на кухне, а телефон разрывался.

– Алло?

Для удобства в доме повсюду были установлены параллельные аппараты.

Феодора не ожидала услышать голос свекра.

– Володьки нет? – не очень уважительно спросил он о сыне. – Ну и ладно! Что ж, тогда приглашаю вас, как ближайшую... – Корнеев кашлянул, – родственницу составить мне компанию. Супруга моя слегла некстати, так я воспользуюсь случаем и приглашу жену сына.

Феодора хотела напомнить, что у Владимира всегда с собой мобильный телефон, и... передумала. Наверняка Петр Данилович об этом знал.

– Куда вы хотите меня пригласить? – пересохшими от волнения губами спросила она.

– Видите ли, у меня своеобразные привычки. Каждый год в один и тот же день я должен выпить с красивой женщиной за свое второе рождение.

– В каком смысле? – растерялась Феодора.

– В самом прямом. Когда я был студентом, занимался горнолыжным спортом, – усмехнулся Корнеев. – Однажды на сборах устроили мы пикник в горах. Снег кругом, красотища! Была среди нас молодая черноглазая дивчина, сотрудница спортивной базы. Сидим мы, выпиваем тайком по чуть-чуть – алкоголь нам строжайше запрещали, – ну и... черт попутал: начали подшучивать над нашей очаровательной спутницей. Она вдруг вспылила, очи засверкали, как угли. «Я, – говорит, – между прочим, по матери цыганка! Вот ты, – и пальцем на меня показала, – хихикаешь, а того не знаешь, что завтра твоя судьба решится. Если не умрешь, то много денег заработаешь и любовь испытаешь на склоне лет! А если лишишься своей жалкой жизни, значит, недостоин ты этого». Все притихли, уставились на меня... ей-богу, я просто обмер от какого- то суеверного ужаса.

– И что же дальше? Сбылось предсказание?

– Как вам сказать, – вздохнул Петр Данилович. – Касательно денег – целиком и полностью. Кстати, на следующий день сели мы с товарищем на фуникулер, и по дороге наверх что-то в нем заклинило. Ветер сорвался, раскачивает канат, таким он сразу показался тонким, ненадежным. Потом снег повалил, мы тогда все молитвы, какие знали, бормотали. У товарища от страха сердечный приступ приключился, а помочь ему было нечем – ни лекарств, ни слов ободряющих у меня не нашлось. Да и какие слова? От холода зуб на зуб не попадает! В общем, когда явились спасатели, он уже умер... Я в это верить не хотел – мы молодые были, здоровые, спортом увлекались. Какое там сердце?! Я отделался тяжелой простудой. Вечером пришла та девушка, проведать меня. Тут язык-то я и прикусил, не до шуток мне стало. Она посидела в палате, повздыхала, велела каждый год этот день отмечать как особенный, и обязательно с женщиной. «Почему именно с женщиной?» – спрашиваю. «Потом поймешь!» – так она ответила.

– Длань Господня над вами простерта, – пошутила Феодора.

– Выходит, так! Когда мы уезжали, я ту черноглазую девушку отыскал, попрощался с ней. Она долго на